Операция «Наследник», или К месту службы в кандалах

Однако это не помогло. У Артемия Ивановича застучали зубы, стало дергаться правое веко, а руки так ходили ходуном, что опорожненная рюмка свалилась на пол и разбилась всего лишь спустя мгновение после того, как была поставлена обратно на стол. Рачковскому пришлось схватить перчатку и отхлестать ею Владимирова по небритым щекам. Тот разрыдался в голос, а волосы у него встали дыбом. Тогда Рачковский обломал о его спину свой новый зонтик, ободрал пальцы о его зубы, пустив в ход кулаки, и даже пнул ногой в колено. Артемий Иванович, скукожившись, повалился с дивана на пол и завыл.

— Анри, что с ним? — не на шутку перепугался Рачковский, взывая к Бинту о помощи.

— Доверьте это дело мне и через десять минут вы будете знать все, что хотите, — заявил Бинт, отходя от зеркала и дотрагиваясь до воющего на полу Владимирова концом своей щегольской трости.

— Делайте, что хотите, — сказал Петр Иванович и, сев за стол, налил себе чайный стакан коньяку. — Я хочу знать только, зачем он и Фаберовский понадобились Федосееву и компании.

Положив тросточку на диван, Бинт подошел к двери, ведшей из кабинета в помещение канцелярии, и изящным резким движением сорвал тяжелую портьеру, которой укрыл Артемия Ивановича с головой. Еще несколько минут из под портьеры доносились всхлипывания, но потом и они затихли.

Француз взял со стола заведующего Заграничной агентурой вазу, вынул из нее розы — невостребованный подарок для одной знакомой Рачковского, отказавшейся поехать с Петром Ивановичем на квартиру, — и, приподняв портьеру, плеснул туда воды. Тотчас же из-под портьеры показалась мокрая голова Артемия Ивановича и огляделась кругом с вполне осмысленным видом.

— Ты слышал, что от тебя хочет мсье Рачковский? — спросил Бинт, наклоняясь над ним и поддевая его подбородок носком лакированной туфли. — Зачем вы с поляком понадобились мсье Федосееву?

— Я не знаю-с, — ответил Артемий Иванович, убирая подбородок с туфли, и спрятался обратно под портьеру.

— Отвечай на мои вопросы! — заревел Рачковский и, выпрыгнув из-за стола, содрал портьеру со Владимирова, в гневе отшвырнув ее прочь.

— Нам дали по пять рублей и отправили столоваться в Официантский корпус, где нам давали маленькие пирожные, — промямлил Артемий Иванович, отползая на брюхе к двери. — Сказали-с, что потом мы еще потребуемся им, но мы с поляком убежали.

— Далеко ж ты убежал, — сказал Рачковский, немного успокаиваясь. — В Бобыльское! А убежать подальше, как поляк, мозгов не хватило?

— Денег, Петр Иванович, — снова всхлипнул Артемий Иванович. — Я даже строительными работами занялся на дачах и за государем на сортире-с в бурю плавал.

От греха подальше Рачковский поспешно накрыл его портьерой.

— Ну что, Анри, можно ему доверять? — спросил Петр Иванович у француза растеряно, предварительно переведя ответ Владимирова.

— У него типичная нервная горячка, — отозвался Бинт, возвращаясь к зеркалу и расчесывая усы крохотным гребешком. — В таком состоянии человек не может контролировать ни свои поступки, ни свои слова. Мне кажется, если бы он что-нибудь знал, он бы нам непременно все выболтал.

— Я думаю, ты прав, — согласился Рачковский. — Мне и так известно, зачем он был нужен этой департаментской клике. Просто хотел еще раз убедиться. Вставай, Артемий Иванович, допрос окончен. Извини, мой сладкий, я не думал, что возвращение в родные пенаты вызовет у тебя такое нервное потрясение. Тебе нужно укреплять нервы, мой драгоценный, иначе ты не сможешь служить внутренним агентом и тебе придется, как Продеусу, следить за революционерами на улицах.

— Ага, — сказал Артемий Иванович и выглянул одним глазом из-под портьеры.

— Бинт согласился совершить с тобой прогулку за город. Ведь вы с ним старые приятели с давних пор. Сколько дел вместе ворочали, даже типографию в Швейцарии громили вместе. Куда бы тебе хотелось съездить?

— Эх, мне бы сейчас подальше от Парижа! — воодушевился Владимиров. — Покормить карпов в Марли, полюбоваться на фонтаны…

— Марли? — Рачковский переглянулся с отражавшимся в зеркале французом, сменившим гребешок на расческу, которой он теперь приглаживал напомаженные волосы. — Ну что ж, очень хорошо. Анри, помнишь, мы с тобой разок ездили в Марли и в Версаль? Там недалеко от Рюэй в сторону Ла-Сель-Сен-Клу по дороге есть лесок, а в нем озеро. Там вы карпов, хе-хе, и покормите. Устроите пикничок, пригласите барышень. А потом в Версаль на фонтаны съездите посмотреть. И следи за нашим другом хорошенько, чтоб не потерялся. Полагаю, деревенский воздух пойдет ему на пользу.

— А грибы там есть? — спросил Артемий Иванович, наполовину выбираясь на божий свет из своего убежища. — Я в Александрии знаете какие находил? Во! — Артемий Иванович выпрямил руку и стукнул другой по сгибу локтя. — По пол-аршина в поперечнике! Их, наверное, сам царь ест!

— Конечно, конечно, — ласково произнес Рачковский, помогая Артемию Ивановичу встать. — Он их непременно ест. Давай, Бинт, отправляйся за продуктами и барышнями. И шампанского купи побольше, да коньяка хорошего. Ну да что тебе говорить. А Гурин пока тут посидит, придет в себя.