Операция Пролив Макмердо

Он быстро посмотрел на меня, но ничего не сказал. Он был еще совсем молод, и мне было его немного жаль. Он колебался между своими приказами и моим Люгером. Но хорошие, невинные люди погибли из-за того, что там делали Советы. Я хотел предотвратить больше несчастных случаев.

— Знаешь, Петр, я не из терпеливых. Ты можешь выбрать: либо ты отвечаешь, либо я тебя пристрелю. С этой машиной я тоже могу добраться до МакМердо самостоятельно».

Теперь молодой человек смотрел на меня с тревогой. 'Что ты хочешь?' — наконец спросил он.

"Что вы здесь делали?"

«Мы должны были убедиться, что вы не покидали станцию и не передавали никаких радиосообщений».

'Почему?'

— Не знаю, — сказал он, качая головой.

— Неужели ты не можешь придумать ничего лучше? — отрезал я.

— Клянусь, я не знаю.

"Как долго вы должны были оставаться там."

«Пока бы нам не сказали, что всё закончено».

— А кто должен был тебе это сказать и как?

«Товарищ Стальнов, по рации».

Стальнов по рации. Я откинулся назад. Вероятно, Стальнов видел, как Тиберт вышел посмотреть на антенну и починить ее, а эти ребята вырубили эту штуку. В тот момент, когда он убедился, что Тиберт там, он приказал перерезать оттяжки.

"Кто перерезал эти оттяжки?"

Молодой человек посмотрел на меня. Теперь в его глазах был страх.

Я спросил. - "Ты?"

Он покачал головой. — Нет… это было… я не знаю. Мы полачили приказы. Мы солдаты.

— А как насчет остальных на станции? Стальнов тебе тоже распоряжения пришлет их убить?

— Нет, — сказал он. — Если только они не попытаются сбежать.

'Как я?'

Молодой русский ничего не сказал, и я больше не давил. Он был солдатом и выполнял свою работу, вот и все.

К двум часам ночи буря начала немного стихать. Мы все еще находились в часе езды от советской базы в проливе Мак-Мердо.

Сигналы радиокомпаса теперь были громкими и ровными, и мы прошли через все поля разломов.

То, что я задумал, было очень опасно, но я не мог придумать другого способа убедить себя в том, что здесь происходит. Придется искать источник самому. Когда мы добрались туда, было еще очень раннее утро, в то время, когда ночные смены ничего не знали. И, насколько я знаю, нас никто не ждал. Кроме того, эта советская база не была военной базой, так что безопасность, вероятно, была бы неплохой.

Я спросил. — "Ворота охраняются?"

Молодой человек поднял голову, пораженный моим голосом.

'Что?'

'Наблюдение. У входа на вашу базу есть охрана?

— Нет, — сказал он.

— Даже вокруг базы, на территории?

— Да, и у лаборатории.

— А как насчет центра связи?

Он снова казался пораженным. — Часовых нет. Конечно... Двери заперты, но это все.

— Сейчас я вам кое-что скажу, Петр, и вы должны этому поверить, потому что это правда. Ты понимаешь что я говорю?'

Он неуверенно кивнул.

«Вы отвезете меня в узел связи, где я позже поговорю с оператором».

'Это невозможно.

— О да, вполне возможно, Петр. Но теперь вам действительно нужно внимательно слушать, потому что сейчас это грядет. Я не буду уничтожать или повреждать оборудование, и я не причиню вреда вам или кому-либо еще. Мне просто нужна информация.

'Я не могу сделать это.'

— Последнее, кстати, не совсем верно. Я не причиню вреда тебе или кому-либо еще, если ты не заставишь меня. Ты хотел моей смерти. Я, с другой стороны, не хочу, чтобы кто-то умер. Мне просто нужна информация. Как формально всегда звучал этот русский язык.

«Если я помогу тебе, меня сочтут предателем».

— Нет, если я направлю на тебя пистолет, Петр. Даже ваши люди не совсем слепы.

Молодой человек снова замолчал, и, пока он ехал, я вложил свой последний полный магазин в «люгер», затем полез в толстые полярные штаны, выхватил газовую бомбу, которая была застегнута в специальном мешочке на бедре, и сунул ее в карман.

Хотя ветер все еще дул снегом высоко, так что время от времени мы не могли видеть, но буря начала стихать. Пройдет еще несколько часов, прежде чем она утихнет, так что у меня еще достаточно времени, чтобы сделать то, что я намеревался сделать, и выбраться наружу.

Примерно в пяти милях от советской базы мы прошли по снегу флаг на пластиковой палочке. Молодой человек повернул налево и начал разгоняться. Через сто метров мы прошли второй флаг и еще сто метров по третьему.

Петр выключил радиокомпас. «Теперь мы можем пойти дальше по флагам», — сказал он.

«Не притворяйся героем, — сказал я. «Я не хочу причинять тебе боль, но если ты попытаешься меня подставить, я не буду колебаться».

Десять минут спустя я увидел слева от нас белый мигающий свет. 'Что это было?' — отрезал я.

— Это взлетно-посадочная полоса. Световой маяк.

Мы миновали невысокое здание вдоль дороги и оказались на советской антарктической базе в проливе Мак-Мердо.

Молодой русский так сильно сжал руль, что костяшки пальцев побелели.

— Никакого героизма, Петр, — тихо сказал я.

Он посмотрел на меня.