Операция Пролив Макмердо

Я вскочил на ноги и пошел по снегу. Я старался оставаться рядом с медленно движущимися мотосанями. В течение двух минут я не слышал ничего, кроме шума двигателя и ветра. Затем внезапно раздался другой звук.

Выстрел с визгом задел крышу кабины, и я нырнул немного глубже. Тем временем я все еще пытался разобрать другой звук.

Внезапно я понял, что это было. Я услышал двигатель другого саней, работающий на холостом ходу где-то неподалеку.

Они никак не мог быть очень далеко, иначе я не смог бы услышать их в эту бурю.

Последние выстрелы раздались справа, и я повернулся и дважды быстро выстрелил, затем подбежал к своей машине и старался оставаться впереди нее, пока не смог обойти ее и нырнуть в снег.

Сани укатились сами по себе в бурю, пока я не скрылся из виду. В меня снова выстрелили дважды, тоже справа.

Затем я услышал двигатель других саней прямо позади меня. Я повернулся и пополз за ними.

Я оставался в пяти-шести футах от больших саней, стоящих там с выключенными фарами и тихо урчащим двигателем. Я подполз к заднему окну и осторожно встал, чтобы посмотреть внутрь.

За рулем был кто-то в арктической одежде. Пока я смотрел, он схватил микрофон и сказал что-то, чего я не мог понять.

Однако ответ по рации был достаточно однозначным.

Раздался голос. — "Он за своими мотосанями."

«Тогда пусть он взлетит в воздух», — сказал мужчина за рулем.

Я нырнул глубже, подполз к пассажирской двери и снова внимательно прислушался.

«Тогда поторопитесь», — сказал мужчина за рулем.

Затрещало радио. 'Мы почти у цели...'

В этот момент я рывком открыл дверь и нацелил свой Люгер прямо в голову русского, в нескольких дюймах от его виска.

«Нажми эту голосовую клавишу, и все кончено, товарищ», — сказал я по-русски.

Глаза мужчины расширились, когда он увидел меня.

Он также видел пистолет краем глаза. Он держал микрофон в правой руке, и я увидел, что он собирается нажать на клавишу.

— Я пущу тебе пулю в голову, обещаю, — сказал я.

— Это того стоит?

«Эти сани едут по кругу», — рявкнуло радио.

— Тогда обязательно узнайте. С какой он стороны, — сказал еще один через громкоговоритель.

«Положи микрофон, товарищ. Прямо сейчас!'

Водитель сделал, как я ему сказал, и я осторожно забрался в кабину рядом с ним и захлопнул дверцу.

'Чего ты хочешь от меня?' — спросил русский.

"Сколько вас?"

— Нас трое, — сказал он после минутного колебания.

— А сколько мужчин в лагере?

— Никого, — сказал он.

«Вы лжете товарищ. Прежде чем я убил Стальнова, он сказал мне, что вас не меньше десяти человек.

«А я только что сделал это...» — резко начал шофер, но потом понял свою ошибку и замолчал.

Я улыбнулся и поднес ствол люгера к его виску. — Сотрудничайте, иначе мне придется вас застрелить. Со сколькими людьми ты в лагере?

— Еще один патруль из четырех человек, — сказал русский. «Один из них серьезно ранен».

— Где этот лагерь?

— Вы проезжали мимо него по пути сюда.

— Я нашел Дмитрия, — затрещало радио. Водитель потянулся к микрофону, но я покачал головой.

— Петр... Петр... Я нашел Дмитрия. Он мертв.'

В буре снаружи раздались выстрелы, а через несколько мгновений радио проревело: «Ну, эта его машина стоит на месте».

— Грязный ублюдок, — сказал другой голос. «Нам придется заморозить его здесь до смерти».

— Давай, поехали, — сказал я.

Водитель смотрел на меня широко открытыми глазами. 'Куда?'

— На Мак-Мердо, — сказал я.

— Но… мы все равно не можем оставить их здесь. Они замерзнут до смерти.

— О нет, — сказал я. «В моих мотосанях есть продовольственный паек, теплая палатка и печка. Они продержатся, пока буря не пройдет. Давай, поторопись, товарищ.

Русский все еще колебался. Я взвел Люгер до конца. Щелчок прозвучал слишком громко в кабине. «Двигайся или я тебя пристрелю». Русский включил передачу и медленно разогнался.

— Петр? кричало радио.

— Быстрее, — отрезал я.

— Василий, видишь, Петр уезжает.

— Петр? — в ужасе воскликнул мужчина. — Петр!

Я выключил радио и откинулся назад. Одной рукой я достал сигарету из внутреннего кармана и закурил. — Поезжай в Мак-Мердо, — сказал я. «Но следи за трещинами. Было бы стыдно и обидно, если бы с нами что-нибудь случилось.

«Мой радиокомпас настроен на нашу базу и работает на кристаллах, поэтому я не могу переключиться на базу в США».

— Не кричи, — сказал я. - Тогда мы отправимся на вашу базу.

Русский резко посмотрел на меня, и я снова улыбнулся.

«Я хочу спросить у них кое-что, — сказал я.

Без предупреждения я выдернул проводной микрофон из трансивера, открыл окно и выбросил его. По крайней мере, теперь он больше не мог общаться ни со Стальновым, ни с Мак-Мердо. Нас было только двое, и так будет до побережья, находящегося более чем в ста двадцати милях от нас.

Детектор разрыва начал пищать, и водитель почти небрежно наклонился влево, а затем вправо через сотню ярдов, так что две минуты спустя он вернулся на курс. Ему пришлось повторить это по крайней мере еще пять или шесть раз, пока мы не миновали опасное место. Очевидно, он знал местность как свои пять пальцев, и его радиокомпас был запрограммирован на это.

Я спросил. — "Что ты делал в том лагере рядом с нашей исследовательской станцией?" .