Операция «Тень»

— Я не хочу впутываться в эту историю, — неприветливо возразил он. — Мое имя не должно украшать нот госдепартамента русским. По крайней мере мне кажется, я не имею права согласиться на это.

— Почему?

— Если я уподоблюсь рекламному щиту — мой чиф мистер Прайс наверняка рассердится. — Гейм выложил свой последний козырь.

— Вы служите у Прайса?

— Да, я его личный пилот.

Офицер недовольно поджал губы.

— Вы предлагаете запросить согласие мистера Прайса, так я вас понял?

— Совершенно верно, — подтвердил Гейм.

— Хорошо, мы посоветуемся… Потом сообщим вам, капитан.

Гейму осталось неизвестно, запрашивала ли военная миссия в Анкаре Уильяма Прайса, но через пару часов он получил предписание отбыть на авиабазу Инджирлик, а оттуда направиться в распоряжение полковника Коула.

На сайгонском аэродроме уже прибывшие туда с Окинавы летчики по секрету сообщили Гейму: с Коулом неладно, запил, озверел, ходят слухи, что его привлекают к военному суду за срыв задания, говорят — зря загубил людей и самолеты, что-то там странное произошло с какими-то очень важными фотоснимками.

Вскоре на аэродроме появился и сам Коул. Гейма встретил шумно:

— Стив, дружище, наконец-то, а то я тебя тут заждался… — что-то зловещее почувствовалось летчику в его словах, насторожило и, как тотчас выяснилось, предчувствие не обмануло Гейма.

— Я тут кручу мозгами, Стив, насчет одной пакости… Вот мы с тобой теперь вместе и обмозгуем — зачем тебе потребовалось оставлять меня в дураках… — он умолк, испытующе и недружелюбно разглядывая капитана.

— Что ты хочешь сказать? — спокойно спросил Гейм.

Тихо, свистящим шепотом Коул выдохнул:

— Я никак не могу припомнить, не заходил ли ты в кабину после того, как я сделал серию фотоснимков…

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — резко сказал Гейм. — И может быть, мы отложим этот разговор, вокруг нас чужие люди…

— Хорошо, — согласился Коул, — но я доберусь, доберусь… — он потряс кулаками и скверно выругался. — Я разберусь, и если это ты…

— Мне не нравится такой разговор, — Гейм понимал, что если вот сейчас он как-то не остановит подвыпившего «приятеля» — неприятностей не миновать.

Полковник о чем-то задумался, казалось, он приходил в себя.

— Ну, вот что, — сказал тоном приказа, — если ты вечером не придешь ко мне, то ты свинья. Я тебя угощу такими девочками, — он снова хрипло, по-пьяному расхохотался. — На востоке каждый знает: застенчивость убивает человека. Девочки… — он сделал непристойный жест и уселся в «виллис». — Садись, отвезу тебя в гостиницу.

Вечером Гейм пришел по адресу, который ему дал полковник.

Коул сидел в кресле, в одном нижнем белье и, как заметил Гейм, был пьян еще более, чем днем. Молодая вьетнамка, склонившись, мыла ему ноги. Коул недовольно рычал на нее, бранился.

— Сейчас оденусь, — сказал он Гейму и ткнул девушке в лицо мокрой ногой. — Пройди пока на веранду, Стив, там, кстати, найдешь новый роман «Ночь убийцы», только что получил из Токио.

Выходя, Гейм обратил внимание на девушку: она была красива, стройна, с иссиня-черными волосами и тоскливыми темными глазами.

Черт возьми, Коул везде чувствует себя на положении завоевателя.

Усевшись на веранде, Гейм принялся перелистывать «Ночь убийцы». Так прошло не менее десяти минут. Неожиданно в комнате раздался выстрел, и Коул появился в дверях, пытаясь нетвердой рукой вложить в кобуру еще дымящийся кольт.

— Ну, пошли, — сказал он.

— Что случилось? — спросил Гейм, вставая.

— Ничего не случилось, — ответил Коул с некоторым удивлением.

— Я слышал выстрел.

— Ах, ты вот о чем… Я прикончил эту девчонку — надоела. Ее, наверное, подсунули мне вьетконговцы шпионить за мной…

Гейм инстинктивно опустил руку в карман, где у него лежал пистолет, и в то же мгновение поймал настороженный, недоверчивый взгляд полковника. Что это — проверка, провокация?

— Жаль, — с сожалением сказал он, вспоминая красивое лицо девушки. — Ты мог бы уступить ее мне на то время, что я пробуду тут.

Коул даже остановился от удивления.

— Ты, кажется, свихнулся, Стив? И стал бы ты повсюду таскаться с этой вьетнамской бабенкой! Идем.