Операция «Трест». Шпионский маршрут Москва – Берлин – Париж

«Сегодня шифровал им письмо на имя В. К. Н. Н. (великого князя Николая Николаевича. – А. Г.). Кроме фраз общего характера, ничего нет. По-видимому, нечто вроде выражения верноподданнических чувств, но форма слишком свободная и нам непривычная. Создается впечатление, что с В. К. связь есть. Содержание вкратце – выражение радости по поводу согласия В. К. возглавить освободительное движение; признание, что только его имя может объединить всех русских людей; предостережение от преждевременного выступления под давлением “легкомысленных, действующих из личной выгоды людей”. Они выражают надежду от себя и от десятков тысяч людей, вверивших им свою судьбу, что в нужный момент В. К. вынет свой меч и поведет их в последний и решительный бой».

В такой ситуации Артузов решил играть ва-банк: поручил Якушеву предложить Захарченко съездить с ним в Париж на переговоры с Кутеповым. Так генерал мог бы узнать всю информацию о «Тресте» от своего доверенного лица – и это помогло бы дальнейшему сотрудничеству.

Якушева долго готовили к встрече с легендарным генералом. Артузов лично подробно инструктировал секретного агента иностранного отдела ГПУ об обстановке в Русском общевоинском союзе и различных течениях в эмиграции. Более всего Лубянку беспокоила боевая организация Кутепова. Было крайне сложно бороться с группами из трех офицеров-террористов, которые шли в СССР с великолепно подделанными документами.

В начале июля 1925 года Якушев и Захарченко прибыли в Париж. После недолгих переговоров доверие Кутепова к Монархической организации Центральной России еще больше укрепилось. Он даже рассказал Якушеву о возможности получения крупного займа в США, поскольку надежды на торгово-промышленный союз были напрасными. Крупных средств у МОЦР не было. А без финансов никакая борьба невозможна. На тот момент Кутепов располагал лишь очень незначительными деньгами, большая часть из которых была пожертвованиями и без того нищих русских эмигрантов.

Главным же итогом встречи было согласие генерала стать представителем Монархической организации Центральной России в Париже. Должность эта скорее была номинальная, ведь Кутепов продолжал руководить своей боевой организацией. Для него террор был самым действенным способом борьбы с большевиками. Якушев сделал попытку отговорить генерала и преуспел. Тот отказался от запланированных убийств Дзержинского, Менжинского и Артузова.

Впоследствии в эмиграции много спорили: как мог убежденный монархист Кутепов не раскусить лжемонархиста Якушева. А почему, собственно, «лже»? Александр Александрович был самым что ни на есть идейным сторонником монархии. О его воззрениях прекрасно знали на Лубянке и именно поэтому сделали главным действующим лицом «Треста». Участник тех событий Сергей Войцеховский позднее напишет в воспоминаниях:

«Кутепов был человеком смелым и неосторожным. Но его доверие к Тресту не было безграничным. Он отклонил приглашение МОЦР съездить в Россию и “проверял” связанных с Трестом людей, но делал это – как мне пришлось убедиться – неумело и психологически неудачно».

Но это уже была хорошая мина при плохой игре…

После переговоров с Кутеповым должна была состояться встреча с великим князем. Она прошла, и ее результаты весьма порадовали Лубянку. Артузов несколько раз с удовольствием перечитывал отчет Якушева: