Операция «Викинг». За строками досье

«Друг» был человеком лет пятидесяти, но совсем седой, можно подумать, что он в парике. На секунду задержавшись на пороге, он взглянул настороженно, тут же улыбнулся, вошел в квартиру. Рукопожатие у него было в меру твердое и официальное, без заигрывания и уверений в вечной преданности и любви.

В другое время этот человек Звереву понравился бы.

— Эдвин Робертс, — сказал он, лукаво сощурившись, как бы извиняясь за неудачную шутку, мол, извините меня, правила игры не я придумал.

Зверев жестом пригласил гостя в гостиную, сел за стол, не предлагая гостю ни коньяку, ни кофе, ни даже сигареты.

Робертс осмотрел комнату и хозяина, в лукавых глазах не было бесцеремонности, они очень доброжелательно взглянули на Зверева, приглашая улыбнуться, относиться с мудрой иронией к создавшейся ситуации. Зверев кивнул на стул. Гость с сожалением вздохнул, сел напротив, погладил ладонью полированную поверхность стола, снова вздохнул. Его живые глаза не грустили, контрастируя с совершенно седой головой, они молодо поблескивали, готовы были засмеяться, предоставь им хозяин хотя бы малейший повод.

— Сегодня жарко, — сказал он, выждав паузу, спросил: — Можно курить?

Зверев достал пачку «Кэмел», закурил, но гостю не предложил, лишь взял с серванта пепельницу, поставил в центре стола. Робертс пожал плечами, тоже закурил, неторопливо заговорил:

— Я никогда не увлекался спортом, Николай Иванович. Мне известна ваша манера решать споры, к сожалению, ничего не могу вам противопоставить. Мы объясняемся при помощи слов. Это мое единственное условие.

— Ладно, — ответил Зверев.

— У вас приятный, хотя и несколько суховатый голос, Николай Иванович. — Робертс снова приглашающе улыбнулся. — Я коммерсант. Мое сотрудничество с определенной организацией произошло отнюдь не по моей воле. Когда мы с вами познакомимся ближе, я расскажу кое-что из своей биографии, некоторые детали вам покажутся понятными и знакомыми. В отличие от вас, я отношусь к жизни с юмором.

— Короче. Я не знаю, кто вы. — Зверев передвинул бронзовую массивную пепельницу, погасил сигарету.

— Коммерсант Эдвин Робертс.

— Чем могу быть полезен?

Робертс на секунду растерялся, но тут же справился с собой, сказал:

— Ах, это? Пожалуйста. — Он протянул Звереву его известную фотографию. — Достаточно?

— Нет. Копий может быть много, я должен иметь гарантии, что вы оттуда.

— Что же?

— Не знаю. Это ваша забота.

Робертс задумался, несколько неуверенно спросил:

— Если я расскажу, как была организована история, которая произошла с вами в ночь с восемнадцатого на девятнадцатое февраля?

— Это уже кое-что. Валяйте.

— Дайте, пожалуйста, хотя бы стакан воды.

Зверев сходил на кухню, налил из-под крана бокал воды, махнул рукой, вынул из холодильника лед.

— Благодарю, вы очень любезны. — Робертс поднял запотевший бокал, побренчал льдинками. — Покрепче ничего не найдется?

— Не употребляю.

— А я грешен. — Робертс мечтательно улыбнулся. Взглянул в невозмутимое лицо хозяина и коротко, но с упоминанием деталей пересказал невеселую историю человека, который считал себя самым умным и сильным.

Зверев выслушал безучастно, задав несколько вопросов, сказал:

— Ладно, вы тот человек, за которого себя выдаете. Остается решить… — Положив на стол руку ладонью вверх, он начал загибать пальцы. — Что вам нужно? Насколько велик вред, который я принесу своей стране? — заметив недоумевающий взгляд собеседника, Зверев пояснил: — Даже у подонков остаются принципы. Чем компенсируется мой выход из лагеря порядочных людей?

— К чему самоуничижение? — Робертс встряхнул бокал, льдинки уже мягко звякнули — лед постепенно таял.

— Каждый пользуется своей терминологией, вы называете себя коммерсантом, и я — молчу.

Робертс наклонил белоснежную голову.

— Хорошо, упрощаем лексикон. Платить будем хорошо и открыто. Это легко. Вы приезжаете в Западную Германию, получаете гонорар, предположим, десять тысяч долларов. Поверьте, это приличные деньги. Издавать и переиздавать вас мы можем до бесконечности.

— Но я далеко не лучший наш писатель, — возразил Зверев.

— У нас свои вкусы, ваш жанр приносит коммерческий успех.

— Предположим.

— Договорились. Самый простой вопрос решен, переходим ко второму вопросу. Вред, который вы наносите своей стране, минимален. — Робертс жестом остановил пытавшегося возразить Зверева. — Чтобы понять существо вопроса и поверить, вам придется немного потерпеть. Современная наука развивается в наших странах по-разному, но опережения не превышают двух-трех лет. Бывает, наши ученые отстают либо идут другим путем. Все сегодняшние строжайшие секреты через два-три года публикуются в научных журналах. Определенные круги не хотят ждать, вот и весь секрет.

— Допустим. — Зверев упрямо наклонил голову. — Я не ученый, чем же я могу оказаться полезен определенным кругам?

— Это ваш первый вопрос, он самый простой и самый сложный. Ответить просто, выполнить нашу просьбу для вас не составит труда. Но! — Робертс смотрел серьезно. — Меня предупредили, я не собираюсь вас запугивать.

— Короче, господин Робертс. Если не собираетесь, не запугивайте.