Операция "Золотой Будда", книга вторая

Девушка быстро поднялась с дивана и, подойдя к администраторше, что-то вполголоса сказала ей по-японски. Та понимающе закивала головой и, вытащив из конторки телефонную трубку, передала русской проститутке. Та протянула ее Хрому.

— На.

— Пусть мне срочно найдут телефон вот этого номера в «Саппоро гранд отеле», — Сергей нарисовал на салфетке три цифры.

Через минуту он уже звонил в отель. Телефон молчал.

— Слышь, скажи ей, — Хром кивком головы показал в сторону девушки-администратора. — Мне надо во Владик срочно позвонить. Я ей заплачу.

Он небрежно бросил на стол банковскую карточку. Уладив с администраторшей этот вопрос, проститутка утвердительно кивнула головой. Хром набрал известный ему номер телефона и дождался ответа.

— Привет, родная.

— Здравствуй, здравствуй, пропащий, — в женском голосе слышалась явная издевка.

— Новости есть?

— Есть! Например, есть новость, что тебя япошки в обезьянник упаковали. А еще есть новость, что твой Лысый накосорезил.

— Хорош пургу гнать. Давай по делу, — грубо перебил визави Хром.

— Короче, сегодня утром из Японии твой знакомый звонил. Сказал, что едет на горячие источники. Помнишь, где мы с тобой летом были? В общем, ищи его там. Фамилия у него какая-то еще… не то Успелов, не то Уверов… забыла, блин.

— Умелов?

— Во, точно! Умелов.

Сергей, дослушав женщину, произнес уже спокойным голосом:

— Ладо, красуля. Не обижайся, я скоро буду.

Выключив трубку, он передал ее соотечественнице.

— Спасибо, сестричка.

Сунув ей в руку десять тысяч иен, он вышел на улицу. Теперь он знал, с чего начать…

* * *

Посещение рекана началось с того, что у стойки администратора Татцуо Нагаи показал Олегу и Мэри карту, а если точнее, список содержащихся в воде химических элементов. Кроме серы и других веществ, Умелов заметил там значок химического элемента радон.

Нагаи, поняв озабоченность русского журналиста, поспешил его успокоить, сообщив, что концентрация этого вещества в воде ничтожно мала и не опасна для здоровья. Оплатив посещение ротэнбуро своей корпоративной кредитной картой, японский журналист пригласил Умелова и Мэри в раздевалки. Мэри, естественно, прошла в женскую половину, а Умелов и Нагаи — в мужскую.

Недалеко от входа на невысоком помосте возвышалась небольшая конторка. За ней сидел пожилой японец, который при виде новых посетителей что-то гортанно крикнул по-японски. Татцуо Нагаи ответил на его приветствие и, подойдя к нему, взял у него шампунь и два маленьких махровых полотенца.

В углу раздевалки на нескольких стойках вверх дном висели пластиковые прямоугольные корзины. Сняв две из них, Татцуо протянул одну Умелову. Олег взял этот пластиковый короб, не понимая его истинного назначения. Японец знаком показал Умелову следовать за ним. Пройдя к невысоким лавкам, расположенным вдоль стен, Татцуо сел и стал не спеша раздеваться. Перевернув пластиковую корзину вверх дном, он несколько раз ударил ее краем об пол. Затем японец стал аккуратно укладывать в корзину свою одежду. Умелову ничего не оставалось делать, как повторить то же самое.

Японец, наблюдая за действиями русского журналиста, несколько раз показывал жестом о'кей и даже произнес по-английски:

— Очень хорошо!

Полностью раздевшись, Татцуо пригласил Олега в душевую. Это был просторный зал с синими кафельными стенами и высокими окнами из матового стекла. Через каждый метр-полтора на стенах висели смесители, а над ними — небольшие зеркала. Прямо под смесителями вдоль всей стены была закреплена пластиковая полка, на которую во время мытья можно было ставить шампуни и мыло.

У входа японец взял из большой стопки один сиреневый пластмассовый таз и маленький пластиковый стульчик. Умелов поступил так же. Только после того, как Татцуо сел на стульчик перед одним из душевых смесителей и начал мыться, Олег наконец понял всю процедуру этого японского ритуала.

А процедура заключалась в следующем. Нужно было сеть на маленький стульчик перед одним из многочисленных душевых смесителей. Затем набрать в тазик теплой воды и смочить в ней маленькое махровое полотенце, которое посетители брали с собой из раздевалки. Постоянно смачивая его в тазу с водой, необходимо было увлажнить свою кожу. И только после этого можно было переходить к самому мытью.

Шампунь, который Татцуо взял у служащего бани, оказался универсальным. Им можно было помыть не только голову, но и тело. Маленькое махровое полотенце, которым японцы смачивали себя, служило им вместо мочалки. Правда, с точки зрения русского человека это был нонсенс. Зачем балакаться в тазике с грязной мыльной водой, когда можно было просто намылиться гелем для душа и струей теплой воды смыть с себя мыльную грязь и верхний слой эпидермиса.

Что ж, у каждого этноса своя культура и особенности. Умелов не стал нарушать японских традиций, смиренно принимая ритуал мытья тела, как было принято в этих сэнто.

* * *