Операция "Золотой Будда", книга вторая

По обрывкам фраз, долетавших со стороны интересующей его компании, Риохиро понял, что кто-то из них заказал мясной стейк. Официант, получив дополнительный заказ, быстро удалился на кухню отдать распоряжение о новом блюде.

Риохиро незаметно посмотрел на свои часы. Он сидел здесь уже пятнадцать минут, и куртка начинала его напрягать. В зале было тепло, и под воздействием высокой температуры и горячего чая Риохиро начал потеть. Ему очень хотелось снять верхнюю одежду, но он не мог это сделать. Потому что если русский журналист вдруг отправится в туалет, то любой человек из зала, последовавший за ним, не вызовет подозрений, даже если он будет в верхней одежде. А вот если сейчас снять куртку, а потом снова ее надеть, то это может быть расценено официантом как желание гостя уйти. И тогда он обязательно окажется под пристальным вниманием служащих ресторана.

Машина Риохиро с его водителем и напарником должна была стоять в нескольких десятках метров выше по улице.

«Надо не забыть предупредить их, чтобы подъезжали ближе, когда я начну», — подумал Риохиро.

Он еще раз посмотрел в оконное отражение. Русский сидел за своим столиком у самой стены, что-то рассказывая своим собеседникам. Вдруг он посмотрел в сторону Риохиро. От этого неожиданного взгляда японец опешил и еще сильнее вспотел.

«А вдруг он догадается, кто я такой»? — пронеслось в его голове.

Не отворачиваясь, чтобы не выдать себя, Риохиро попытался успокоиться.

«Нет. Не может быть. Он просто посмотрел в окно на улицу».

Лицо журналиста вдруг закрыла чья-то фигура. Это официант принес заказанный стейк. Риохиро увидел, что это блюдо было предназначено для Умелова.

Нагаи что-то попросил у официанта, и тот быстро сходил за стойку. Очевидно, принес столовые принадлежности.

«Кажется, показалось», — успокоившись, констатировал Риохиро, наблюдая за тем, как журналист полностью переключился на свою компанию.

Прошло еще минут десять. Риохиро начал нервничать, проклиная служащих ресторана за столь высокую температуру в помещении. Он уже несколько раз привставал на стуле, меняя позу. Решив посмотреть на русского журналиста не в отражении, а напрямую, Риохиро повернул голову. Они тут же встретились взглядами. Опять отвернувшись, японец почувствовал, что русский знает, кто он и зачем он здесь. Неожиданно завибрировал сотовый телефон во внутреннем кармане куртки. Риохиро быстро нащупал трубку. Поняв, что он сделал слишком резкое движение, японец попытался медленно вынуть руку из внутреннего кармана.

В отражении оконного стекла он отчетливо видел, как русский встал из-за стола и быстро направился в сторону технического коридора.

* * *

Умелов не сразу обратил внимание на странного японца, появившегося в зале почти одновременно с Мэри.

Только спустя какое-то время, когда неожиданная волна озноба вдруг пробежала от затылка вниз по всему позвоночнику, Олег понял, что внутренний индикатор опасности показал максимальное значение.

Умелов не знал, как появлялось это предчувствие. И самое главное, он не понимал механизма его проявления. Причем в разных ситуациях это происходило по-разному. Например, когда он был еще маленьким, то любой поход в парикмахерскую обязательно сопровождался этим странным проявлением чувства опасности в организме.

Тогда это выглядело примерно так. Когда он садился в кресло, то любые действия мастера воспринимались им абсолютно нормально, кроме одной манипуляции под самый конец стрижки. Все начиналось в тот самый момент, когда мастеру оставалось только подровнять виски и шею сзади опасной бритвой. Как только парикмахер подносил к шее свое «орудие», у Олега сразу же начинался сильный озноб, проходивший через весь позвоночник, иногда даже вызывавший легкие судороги.

Только годам к восемнадцати Умелов научился справляться с ощущениями, возникающими у него в парикмахерском кресле. Правда, иногда чувство опасности проявлялось у Олега не в позвоночнике, а в животе, чуть ниже солнечного сплетения. Причем в этом случае все внутренние процессы в организме разом переходили на ускоренный режим…

На этот раз внутренний индикатор опасности дал о себе знать легким ознобом в области шеи. Незаметно для Мэри и Татцуо Олег огляделся по сторонам и сразу же определил, откуда исходили эти сигналы. Это был странный коренастый японец, сидевший у окна. В отличие от других посетителей он сидел за столиком в верхней одежде. На первый взгляд казалось, что он просто смотрит через окно на улицу, но Умелов прекрасно знал этот трюк с тонированными стеклами, в которых можно поймать тренированным взглядом любое отражение.

«Видимо, якудза не оставят меня в покое, пока не уничтожат», — с тревогой подумал Олег, еще раз посмотрев на этого японца.

Мэри взяла Умелова за руку.

— Ты что такой напряженный?

— Я? — как можно непринужденнее улыбнулся ей Олег. — Тебе показалось.

Мэри продолжала смотреть на него изучающим взглядом.

Олег постарался улыбнуться и перевести тему разговора.

— Знаешь, я, пожалуй, кроме суши возьму еще обычного мяса. Попроси Татцуо, чтобы он заказал для меня стейк.