Опергруппа, на выезд!

— Ну и шутник же вы, Викентий Александрович, — смущенно усмехаясь, говорил Лохматову Иван Цветков. — Вам бы на сцену или в кино сниматься. В одном ведь кабинете работаем!..

— И по голосу не узнал? — допытывался Лохматов.

— И по голосу, — виновато соглашался капитан. — Гляжу, мешочник какой-то или спекулянт — все пятки обступал, прямо шальной. Да и мелькнуло: не из наших ли бывших подследственных?..

А Лохматов вспоминал, как вызвал его заместитель начальника УВД подполковник Павел Иванович Мелесов.

— Карманные кражи — не мелочь. Займитесь лично. Срок операции — неделя. Помощниками возьмите Трубникова и Захваткина из райотделов. Действуйте.

В тот год в Ярославле распространились карманные кражи. Деньги исчезали в троллейбусах, в кинотеатрах, в магазинах. Воровской угар вскружил и задурил голову изрядной группе подростков. За подростками угадывались фигуры и покрупнее. Пятнышко был одним из первых, кто попался в сети «чудаковатого деда». Карманники знали работников милиции в лицо, остерегались. Вот майор Лохматов и оделся под нелепого деревенского деда. Знакомые продавцы потом рассказывали: стоило в магазине появиться какому-нибудь мужику с котомкой — всех подозрительных будто метлой сметало.

Вместе с Лохматовым действовали Трубников и Захваткин, майор не был одиноким в поиске. Он помнил: срок операции — неделя. Вскоре Лохматов появился в поселке на Липовой горе, где жил его друг, инженер Андрей Померанцев, возглавлявший тогда лучшую в Ярославле народную дружину.

— У тебя много молодежи, — сказал майор. — Собери, побеседуем. Я научу твоих молодцов опознавать и ловить карманных воров. Город спасибо скажет.

Тридцать молодых дружинников взяли под свою опеку бойкие участки, и вскоре многие карманники сидели на скамье подсудимых. Город действительно ощутил помощь и вздохнул спокойно. Недолго гуляли на свободе Микеша и Худоба, Фома и Чихарь.

С «начинающими» — Маконей, Вафлей и Лопухом — Лохматов разговаривал сам — спокойно, по-взрослому обстоятельно и убедительно. Он понимал, что одним-двумя разговорами человека еще не перестроишь, не переделаешь, но верил, что этих ребят еще можно спасти для честной и трудовой жизни.

— Ну, здравствуй, «стремительный» майор, — сказал при встрече Мелесов. — Благодарю.

«Стремительным» Лохматова прозвали еще на пограничной службе. Правда, тогда он еще не был майором. На Белорусской земле, в местечке Плещиницы каждый житель знал командира конно-пулеметного взвода Лохматова. Чуть замечен «чужой» — сразу на заставу, к Лохматову — граница должна быть на замке. У Лохматова и конь был Замок. Достался ему заморыш-заморышем, до Викентия работал с ним человек неумелый, нечуткий. Лохматов лаской поднял его, выдрессировал. Бывало, порой коснется бока, даст условный сигнал, и Замок мягко подогнет передние ноги, упадет, завалится на бок. Мол, стреляй, целься, я — твоя защита от пули. А как ловко брал нарушителей Бек — восточноевропейская овчарка! Бек бесшумно крался и мгновенным прыжком валил нарушителя на спину…

II

…Около двух часов дня из сберкассы номер семнадцать на улице Кирова вышла Таисия Петровна Боровская, женщина средних лет. Возле дверей сберкассы она увидела черноволосого мужчину, который негромко переговаривался с прохожими, будто торговал чем-то… Таисия Петровна подошла ближе.

— Не купите ли шкурку каракуля? — спросил мужчина. — Спешу на поезд, жду, когда откроется ювелирный, хочу жене купить подарок. Покупайте, недорого возьму.

Таисия Петровна еще не успела разглядеть серебристые шкурки, как подошел еще один гражданин, любопытный, и тоже спросил: «Шкурки? Сразу видно — чистейшее руно!.. Беру», — и стал отсчитывать деньги.

— Но позвольте, — изумилась Таисия Петровна. — Кажется, я первая заинтересовалась…

— Первая, гражданочка, иногда оказывается последней, — мягко улыбнулся подошедший. — Простите великодушно! — он уплатил деньги. Собравшись уходить, остановился и доверительно спросил продавца: — Может, и подороже что найдется? Я бы купил…

— Есть кое-что, да не для продажи, — уклончиво ответил мужчина. — Камушки, например. Жду, когда магазин откроют.

— А я в камушках толк знаю, — не отставал любопытный. — Не брильянты ли случаем? Редкая вещь!

Любопытство охватило и Таисию Петровну.

— Сколько вы просите? — горячо спросила она.

— Гражданочка, вы хоть на товар посмотрите! Не зная броду… — одернул ее любопытный.

— Да цену-то сказать точно не могу, — тихо проговорил мужчина. — Зайдем в ювелирный, там скажут. А я больше государственного не запрошу.

До открытия магазина оставалось сорок пять минут.

— Да чего там ждать, — вмешался любопытный. — Пошли к директору, к самому Прохору Прохоровичу. Он здесь живет, напротив.

Продавец бриллиантов, любопытный и Таисия Петровна вошли в двухэтажный дом рядом с «Яхонтом», миновали лестничный пролет. Навстречу им неторопливо спускался директор магазина.

— Прохор Прохорович, милый! — обрадованно воскликнул любопытный. — А мы — к вам!

— Вечно ты мне, Коробицын, дел прибавляешь, — недовольно заговорил Прохор Прохорович. — Откроется магазин, пожалуйста…