Опергруппа, на выезд!

Выход на Жилова есть. Выход бесспорный. Саврасов контактировал с Жиловым? Контактировал. Пусть временно: купля-продажа. А откуда знают Жилова Прозоров и Коровин? Они-то не отрицают знакомства с ним. Да и отрицать, откровенно говоря, бессмысленно. На этот счет есть четкие показания свидетелей…

Дом на улице Короленко, куда приехали Чернышов, Голодушкин, Спирин и Хлебников, утопал в зелени. Когда оперативники осмотрели просторные помещения, двор, сарай, яблоневый сад, они поняли: обыск будет нелегким.

Более часа обследовал Николай Александрович Чернышов подполье, полузасыпанное опилками. Пока шел обыск, были проведены оперативно-следственные мероприятия. Они еще раз подтвердили, что лекарство надо искать здесь, в доме по улице Короленко.

В кармане одного из пиджаков Жилова обнаружили пакетик, свернутый из обрывка географической контурной карты. В нем 200—300 граммов лекарства с примесью опилок. Нашли и карту, от которой был оторван кусок для пакета.

Облазали чердак, из сарая во двор перекидали целую поленницу дров, еще раз проверили подполье, обошли фруктовый сад. Никаких результатов.

Темнело. Опускались руки, хотя у каждого не было никаких сомнений, что лекарство где-то рядом. С этой мыслью и отправился Игорь Юрьевич Хлебников к Жилову, который уже был задержан и содержался под стражей. По пути уточнялись детали разговора с Жиловым, от которого зависел исход пока безрезультатного обыска.

ЕДИНСТВЕННЫЙ ПУТЬ

С Жиловым разговаривали много и бесполезно и Юрий Викторович Кузнецов, и Марат Наумович Зайденшнир.

Жилов избрал свой «способ защиты» — пассивную ложь. Опустит голову и сидит спокойненько. А отвечает односложно: «не знаю», «не помню», «может быть», «кажется». Ответы немногословные, невразумительные, как хочешь, так и понимай. По всему видно — парень неглупый, даже хитрый.

Есть в оперативно-следственной практике термин: формирование ошибочного представления. Основан он на законах логики, когда сама закономерность «вопрос — ответ» подводит человека к справедливому выводу.

Что имелось у оперативников? Очень немногое: пиджак, обрывок географической карты, 200—300 граммов лекарства с примесью опилок. Но это немногое — ключ к основному.

Логическое построение разговора с Жиловым было продумано до мелочей. Каждый вопрос Хлебникова был поставлен на то единственное место, которое он должен занимать в цепи других вопросов. Каждый вопрос — формирование убеждений Жилова в том, что лекарство уже найдено, а Игорь Юрьевич задает эти вопросы с одной целью; сам Жилов должен в конце концов подтвердить это.

У Хлебникова, Чернышова, Голодушкина и Спирина в запасе было очень мало времени, считанные часы. Вот почему, пока Игорь Юрьевич ехал с улицы Короленко к Жилову, ему необходимо было найти и построить ту логическую цепь умозаключений, которая должна была привести к победе.

И он построил эту логическую цепь.

ПРОСЫПАЕТСЯ ЖИЛОВ

Сонный этот Жилов, вялый. На лице — полное безразличие.

«В камере, что ли, не выспался? Или, наоборот, спит день и ночь? — думает Игорь Юрьевич Хлебников. — А может, нервы свои тренирует?»

— Скажите, пожалуйста, Жилов, нет ли у вас дома лекарства?

Вопрос наивный. Сейчас на него последует столь же наивный ответ, что-то вроде: «Кажись, покупал как-то в аптеке. Микстура такая сладенькая, мутная. А может, таблетки?»

Но Жилов молчит. Или понял внешнюю наивность вопроса, или…

Скучнейшая, приглушенная рукой зевота. За ней другая, третья.

Но Игорь Юрьевич невозмутим:

— Хорошо, Жилов. Еще один, последний вопрос. Нет ли у вас пиджака производства первой Ярославской швейной фабрики?

Жилов оживает. Но оживление это видимое:

— Много у меня пиджаков. Только какой первой фабрики, какой — второй, не интересовался.

— Я вам напомню. Черный такси пиджачок, в полоску.

Молчит. Оперативник смотрит на Жилова. Лицо у парня бесстрастное. Тоска да и только. Но где-то там бегают мысли: «Карман! Правый карман! А в нем пакетик, в боковом кармане. Откуда у меня этот пакетик?»

И Жилов начинает повествование о неизвестном, который продал ему этот злополучный порошок. О том, как он, Жилов, польстился на низкую цену лекарства.

Можно прекратить эти разглагольствования. Но оперативник слушает, поддакивает, проявляет явную заинтересованность.

Жилов не может остановиться, сыплет существенными деталями.

И когда Хлебников видит, что выдохся Жилов, следует новый вопрос:

— Хорошо. Оставим эти несчастные граммы в пакете. Перейдем к главному — к спрятанному у вас лекарству!

Детали здесь уже не нужны. Рассказ пространный — тоже.

— Принесли ребята.

— Правильно. Дальше?

Теперь испуг перекашивает лицо Жилова. «Что дальше? Неужели «приятели» подсмотрели и выкопали порошок из-под яблони. Друзья еще называются!»

— Как это дальше? — переспрашивает Жилов. — Под яблоней закопал. Неужели там ничего нет?

И просительно смотрит на оперативника.

«СТРАТЕГИ»

— Не засыплемся, кореша! — горячо убеждал собутыльников Коровин. — Я такую штуку придумал, уголовному розыску в жизнь не догадаться.