Опергруппа, на выезд!

Полгода провалялся в госпиталях Корчагин. Лечили его в Вязьме, Москве, Свердловске. Ранение было тяжелое: осколок мины пробил голову, повредил нервные центры, а потому еще онемела рука. Думал сержант, что быть ему, как и тому Павке, смолоду инвалидом. Да нет, «отремонтировали» парня так, что и в строй поставили. После выписки из госпиталя он готовил на Урале к отправке на фронт маршевые артбатареи, а потом получил возможность закончить пехотное училище. И сверкали на груди молодого офицера две медали — «За отвагу» и «За боевые заслуги».

— Тринадцать лет отслужил в Советской Армии, — рассказывает Павел Васильевич. — Когда уволился в запас, приехал на родину — в Ярославль. Приехал, а где и кем работать? На речника учиться, о чем в детстве мечтал? Уже годы упущены. Давай-ка, думаю, в милицию пойду, в уголовный розыск. Почему сюда? Мой старший брат Дмитрий в свое время в уголовном розыске работал. Из его рассказов я сделал такой вывод: хотя служба эта и тяжела, зато интересна и благородна…

— И вы не ошиблись в этом? — спрашиваю Павла Корчагина в милицейской шинели.

— Если бы ошибся, то двадцать лет в уголовном розыске не работал, — улыбается он.

Да, уже двадцать первый год в уголовном розыске УВД Ярославского облисполкома работает майор милиции П. В. Корчагин. Бывший солдат-фронтовик и армейский офицер стал большим специалистом своего дела, настоящей грозой для преступников, для тех, кто не хочет честно жить и трудиться. Недаром министр внутренних дел СССР наградил его медалью «За отличную службу по охране общественного порядка». Не случайно коммунисту Корчагину, человеку умному, мужественному и принципиальному, поручают руководство сложной оперативной работой.

Десять лет подряд Павел Васильевич занимался борьбой с карманными ворами. Работа эта, на первый взгляд, однообразная. Тут тебе не надо ни отпечатки шин на земле изучать, ни за преступником среди ночи на автомобиле гнаться, ни Мухтара по его следу пускать. Да и глубоких умозаключений, анализа фактов вроде бы не требуется. Ну, залез кто-то кому-то в карман, вытащил кошелек или бумажник. Схватил его вовремя за руку — значит, вор, не схватил — ищи ветра в поле. Не будешь, скажем, всех пассажиров троллейбуса или автобуса обыскивать. Да и денег-то в том кошельке, может, кот наплакал — на мороженое не хватит. В этом случае, кажется, вообще нет смысла шум поднимать, работников уголовного розыска в известность ставить!

Один из моментов соревнования по милицейскому многоборью. Преодоление водного препятствия.

— Дело не в сумме украденного, а в самом факте воровства, — говорит Павел Васильевич. — Скажите, может ли честный человек запустить в чужой карман руку? Нет, не может, пусть там хоть миллион лежит. Но тот, кто сегодня польстился даже на чужой гривенник, завтра не упустит случая украсть тысячу рублей, пойдет на более тяжкое преступление. Значит, надо вовремя его обезвредить. Причем не думайте, что карманник — это начинающий воришка из числа так называемых трудных подростков. Среди любителей лазать по чужим карманам и сумкам есть такие «профессионалы»!..

— Даже «профессионалы»? — удивился я.

— А как их еще назвать? В своем «деле» они настолько набили руку, что изловить их стоит не меньшего труда, чем иного матерого убийцу, — продолжал майор Корчагин. — Был в Ярославле карманный вор по прозвищу Олежка — некто Олег Антонов. Ходил он обычно в элегантном костюме или пальто, в черных очках, в руках, как всегда, модный портфель или зонтик. По внешнему виду Антонов вполне мог сойти за кандидата или доктора наук. Он и в самом деле был «доктором карманных наук». Промышлял сей вор, как правило, в троллейбусах. Пассажиров, особенно женщин, Олежка «обезоруживал» изысканным обхождением и ослепительной улыбкой. Наступит случайно на ногу — попросит тысячу извинений. И вот этот «обаятельный» молодой человек без зазрения совести запускал в чужие карманы свою нечистую руку, пока однажды его не разоблачили.

Павел Васильевич откинулся на спинку стула, задумался, словно вспоминая что-то, и сказал: