Опилки

Молодость проходит, демоверсия жизни начинает осыпаться, как этот куст неизвестного происхождения в этой Вселенненькой. Кто тебя ещё так искренне пощекочет, если не эта трава с золотистыми оттенками? Она движется, всё стремится, но ты замер, как страждущий путник, перед которым не хочет замирать мир. С этим краем нужно слиться, раствориться в этой зелени, предавшись сну и фантазийному полёту.

Впереди – только нежность, синева и вечный полдень без солнечных оплеух. Мягкая земля с модной травяной причёской тебя примет, как абсолютно родного сына, задохнувшегося своею родиной. Есть только ты и вечность. Ты и свет. Ты и непредсказуемость. Жизнь есть ты. Но что же ты такое?

В) что ж, далее: одолевающая в этот день недели скука не сравнится с теми скуками, которые могут витать по дороге из школы или при просмотре мамино-бабушкиного сериала;

Г) в воскресенья чаще всего болели голова и душа.

переходновозрастность.txt

Пусть у Павла больше всего и болела душа, но мама Аня с той же проблемой сцепилась всерьёз и вроде бы даже надолго. Что-то неведомо-ленивое приковывало её к дивану и медленно поедало наряду с телевидением. Голос замедленный, как у некоторых дикторов, движения вялые и безыскусные, как у плохих актёров из слезливых сериальчиков, а организм слабый и мало выраженный, утомлённый, как старый кинескоп. Но мама даже в этом томном лежании боролась как только могла. В паданиях на колени до крови и костей она тоже силилась побороть нечто. В ночном хождении тоже пыталась не уставать, однажды поскользнувшись и ударившись головой.

То ли череп мой треснул, Пашечка, то ли заколка. Так думала тогда.

Бедная мамуля. Бедная заколочка.

Похожим образом борется весна с неожиданно разыгравшимся снежком или пожившая собака, бегущая со щенками и чуть ли не волоча тёмные сосцы по земле.

Зима же без кроющей бури помогла Пашке написать свой первый рассказ и приобрести, будто отдельный нагрудный значок, своё хобби-самовыражение. Первые-то рассказики оказались ни к чёрту, всё было какой-то недоэротической потугой выдуманностей.

Он залез на сеновал и увидел её большие, просто огромные…

Довершали дело странности бесшкольного времяпрепровождения, небольшой уровень начитанности и женские сериалы, просматриваемые с мамой от скуки. Разум силился подсказать новое, а строки ложились о доисторическом и сверхбудущем.

Обычно это было чем-то вроде для галочки, на заметочку, для искреннего самовыраженьица. Иногда Пашка вообще преобладал над своими шептаниями разума и ругался с бабушкой Машей почти по любому поводу. Оберегания, опекания, встречания, провожания, искания.

Пашка бессильно бесился и вымещал юношеские обиды, нанесённые беспрестанным контролем при любой возможности. Да, пусть он был говном, чтоб так разговаривать, тыкал, а не выкал, но уже нисколько вообще нельзя было терпеть что-либо из бабушкиных упрямств. Странно, что эта женщина для него всю жизнь была бабой. Разве хоть когда произносили нежные слова в их очень менталитетной семье? Может, только в день рождения.

Я целовал каждый раз бабушку и маму перед сном, а тут…

папы.ape

Ну да что там бабушка-баба. Батя вернулся! Не его папа, нет. Это был муж мам-ани, слишком самодостаточный и изолированный, чтоб так стремительно возвратиться из затяжного полурабского круиза по северу. Дядя Миша ожидался до неприличия много, так, что даже слёз не хватало на саму встречу. Особенно взволновался, по мнению Пашки, Стёпка-Степан, автоматически и наряду с Инкой и Веником ставший родственником мальчику гораздо бóльшим. Вот оно каково, это пополнение после признания тёти мамой! Холодная и таявшая при этом весна подарила пареньку батьку.

как же быстро он согласился им стать…