Опилки

Мы излучили желания. Я – до задыхания, помутнения, внутридушевного четвертования. Она, надеюсь, так же. Уже на пути туда, в лесистости, я не могу сковывать себя, свои полузачарованные тайны, жажду словить аромат её недавно вымытых волос. Мои руки на руле, а её ножки на моих ногах, я их грубо и беспринципно сминаю, иногда не следя за дорогой. Всё так и надо. Для неё, любимой древнеегипетскости.

Достаточно долгое невидение даёт свои небольшие плоды. В данный момент они напряжены и сдавлены лифчиковыми тисками. Такое нельзя терпеть, я, почти опытно двигаясь, уже не дожидаюсь пункта прибытия и расстёгиваю всё, что могло её сковывать. На свободе остаётся одна кофточка цвета копоти страсти и высокопосадочные джинсики, невероятно заводящие меня за границы умов.

Ультранаглая рука моя пробирается к ней, словно рыбкой за крючок, цепляется за нежную и оптимально размерную железу. Всё приподнимается, особенно душа, которую она уже воспринимает своими ладошками.

Телесность ведь не мешает душевности, верно? Прибыв туда, где нас не найдут, я всё ставлю на ручник, кроме своих эмоций. Легко перетянув её к себе, но не до конца, я полуположил её на колени и впился, всосался, вклинился в её ротовую галактику. Слишком жадно, очень стонуще, крайне голосно. Почти стук зубов и почти нестук сердец. И у нас уже нет ничего, даже разобщённых губ не отыскать.

Я знаю, что достаточно разыграл её воображение как телесами, так и прерывавшимися ласковыми словами. Но прямо-таки жажду проверить верный индикатор перенасыщенности влагой; он второй после рта. Скольжения пальцами далеко меня заведут, междуножья сами окажутся разведены, как древние междуречья. Рабы-пальцы получат свои вóды. Оба мы готовы, и нам незачем скрываться.

Наступит очередная почти неромантичная пауза, я притягиваю свою милашку к себе на колени полностью. Гораздо удобнее так, сиденье авто, правда?

Снимай её, отчаянный боец, безоговорочно протестующий, великий и наглый. Она так готова. Поцелуи горячат, она безодеждна, но что же? Дико хочется переплыть без всех условностей в неё, растрёпанноволосную и отданную на твоё попечение. Она твоя.

Но момент орезинивается. Я урезониваюсь, а лапочность готова принять меня таким, как и есть, немного изменившимся, опокровленным. На старт, мелодия процесса!

Теперь я уже немного боледоставляющий, а потом свободновзлетающий. Попрыгунчиково она хочет вытребовать своё удовольствие вслед за мной.