Опилки

А по телевизору что-то в это время шло. Какой-то дикий для меня обряд. Там одни люди возле костра бегали, а недалеко дети стояли и в чан какой-то, извините, мочились. Даже девочки стояли. Как-то мне грустно и абсурдно от всего этого стало (мол, и я так стал жизнь в канализацию спускать), что просто встал в расстроенных чувствах и выходить собрался. Она меня зовёт назад, ласково имя моё так называет, смакует, паучиха любимая, так умоляюще говорит, что по-другому попробует удовольствие нам, к слову, принести, и я чуть не сдаюсь, так она умолительно это всё произносит. Но нет.

Вышел я за дверь и бреду по общежитию. Да, не удивляйтесь, я сам, наверно, забыл, что это оно. Влияет, значит, зданьице на умы людей, делает всё общим.

Захожу в умывальную, стою в темноте, пардон, подмываюсь. Вижу, за окном тупые малолетницы идут. Как-то это сразу понятно по их говору и дебильным, например, одеждам, но не суть. Прикрываюсь ладошкой, а то мало ли, смутят меня, и стараюсь быстрей от пожарного выхода, куда они войдут, потихонечку прошагать обратно в свой развратный мирочек. Вроде не заметили, хоть что-то там хыкали, мыкали, ыкали. Одним словом, сами уже знаете, каким прилагательным их обозвать.

Топаю по первому этажу. И тут, знаете ли, такая чисто уродливая девушка, когда я уже на пути ко второму этажу был, говорит:

– Покинь первый этаж, пожалуйста.

Ну чистейшая дура, господа. Лицо, видите ли, знатно пострадало от акне. Может, я обидел её чем, или, правда, потом уже только вспомнил, что первый этаж – этаж старост, там задерживаться нельзя. Только откуда у меня эта информация? Что-то тут проскальзывает, знаете, такое из хогвартского в плане правил. Гипноз какой, что ли? Дальше иду. Тут два качка идут полуалкогольного вида. Я такой сам, честно, нормального телосложения, их ни разу не боюсь, а слушаю их спутанные просьбы закурить, сам ещё спутаннее собираюсь отвечать. А тут ещё один дрова несёт и уронил их. В общем, такая канитель началась, что я, через поленья переступая, решил к себе быстрее попасть. Это только явно малейшая часть того бреда, что тут совершается.

Захожу я, значит, и такая тоска на меня нападает, что даже панорамные стёкла не успокаивают, они только манят их разбить и улететь отсюда на личном параплане.

Ну всё, улечу отсюда с Манькой. Хоть она и кошка моя, а нельзя без неё, подарена моей женщиной.