Опиум интеллектуалов

Нам возразят, что мы пренебрегаем главным аргументом положения – «противоречиями капитализма». Наиболее часто упоминаемое противоречие противопоставляет производительные силы и производственные отношения. Что подразумевается под производительными силами? Совокупность ресурсов, которыми располагает коллективное сообщество, научные знания, промышленное оборудование, возможности организации, объем рабочей силы? В этом случае развитие производительных сил может означать несколько явлений: увеличение количества сырья и числа рабочих, подъем производительности благодаря развитию знаний или прикладных наук в промышленности, рост прибыли на одного рабочего или на душу населения благодаря открытию угольных месторождений или лучшей производительности труда. Производственные отношения, кажется, охватывают одновременно законное состояние собственности, отношения между участниками производства, распределение прибыли и сопротивление классов, являющееся следствием всего перечисленного. А что означает противоречие между этими двумя неоднозначными терминами?

Первое объяснение устанавливало бы, что законодательство по собственности начиная с определенного уровня развития техники остановит прогресс. Оно опровергнуто фактами: капиталистическое законодательство достаточно гибкое, чтобы позволить крупную концентрацию промышленной и финансовой собственности. Законодательство иногда может защищать традиционные предприятия за счет более эффективных производств. Но законодательство не является суровым: оно нигде не обрекает капитализма на гибель.

Услышим ли мы по поводу производственных отношений другой юридический вариант, нежели распределение прибыли, являющееся следствием отчуждения пролетариев от их инструментов производства? Если говорить проще: организация производства – это коллективное понятие, распределение прибыли – индивидуальное. И еще, противоречия существуют только на словах.

При переводе на обычный язык противоречие соответствует теоретическому варианту, который неизвестен буржуазным экономистам, низкому уровню потребления. В поисках выгоды предприниматели будут сокращать заработную плату рабочих за неимением рынка сбыта, будут накапливать средства производства за счет продуктов потребления и уровня жизни масс[70]. Исторически незаконное распределение прибыли в таких странах может создать излишние накопления, размещенные за пределами страны, и косвенно замедлять развитие производительных сил. В настоящее время режимы, называемые капиталистическими, знают, как с помощью налоговой системы изменять стихийное распределение доходов. Реальные зарплаты за долгосрочный период увеличиваются только благодаря производительности труда. Не видно никакой другой причины для обострения напряжения между промышленной системой и распределением доходов.

Но не потому, что мы хотим предложить оптимистичное видение капитализма, мирно развивающегося по направлению к более высокому уровню процветания для всех. Режим частной собственности и рынка, в сущности, нестабильны; в нем содержится риск депрессии и кризисные реакции, ведущие к структурным, часто необратимым изменениям. Технический прогресс неизбежно изменяет величину и организационные структуры предприятий и вследствие этого некоторые формы труда. Зрелый капитализм производит не массы обездоленных, которым нечего терять, кроме своих цепей, но множество мелких буржуа, рабочих или служащих, которые часто бунтуют против стоимости конкуренции. Мы не исключаем, что эволюция будет ориентирована на менее капиталистическую экономику, мы только утверждаем, что такое становление не подчиняется неумолимому детерминизму, который сам управляется противоречиями между несколькими простыми переменными. Даже на длительных временны́х этапах это становление представляет собой сложную историю, а не простую необходимость. Это не только может воззвать к противоречиям капитализма, чтобы провозгласить неизбежную победу партии, которая, между прочим, ссылается на социализм, но нельзя даже предсказать наступление социализма (в нечетком смысле этого слова).

Свойства будущего режима, согласно прогнозированию, являются более соответствующими строю, который мы называем капиталистическим, чем тому, который мы считаем социалистическим.

Исторические предвидения

«Противоречия» между капиталистическими государствами, а также между капиталистическими и колониальными странами не подлежат сомнению, если заменить этот ложно строгий термин нейтральным словом «конфликт». И можно ли из этого сделать вывод о неизбежности войн между капиталистическими странами?

В одном смысле формула почти очевидная: ни один век не избежал пламени войны. Если устранить прилагательное «капиталистический» и ограничиться утверждением «войны между государствами неизбежны», то не будет большой ошибки. Ближайшее будущее отнюдь не представляется более мирным, чем прошлое. Ошибка начинается с момента, когда акцент делается на капиталистическом характере государств, как если бы он создавал неизбежность кровавых столкновений.