Оплаканных не ждут

Тропинка, по которой шел Джамбот, если идти по ней только вперед, могла вывести на тропу, поднимавшуюся на перевал. Джамбот решил, что дальше продолжать погоню не имеет смысла. Надо дождаться утра. А потом уже думать, что предпринять.

Под раскидистым дубом он нашел удобное место и устроился на ночлег на мягкой душистой траве. Спать в лесу ему приходилось не один раз, и никакого неудобства он не ощущал. Вот только раньше, если он и оставался на ночь в лесу, об этом всегда знала Мерем. А вот теперь… Теперь она, конечно, уже не знала, что ей и думать! Пожалуй, она не сомкнет глаз всю ночь. А утром несомненно пошлет Айдамира с сообщением о его исчезновении к Лаукану. Хорошо, если она еще не догадывается, что гибель старого Мирзабеча не была случайной! А если ей уже известно, при каких обстоятельствах он погиб? Тогда можно себе представить ее состояние!..

Джамбот постарался отогнать от себя мысли о Мерем. Сейчас они могли только расслабить его. А дело, которое он начал, надо было доводить до конца.

Спал Джамбот тревожно, все время прислушиваясн к лесным шорохам. Вернее, не спал, а дремал с полуоткрытыми глазами. И как только первые лучи солнца высветлили вершины, встал на ноги. Лес просыпался. Все смелее и смелее запели над головой в кронах деревьев птицы.

Джамбот осмотрелся. Он находился на крошечной поляне, над которой поднимался древний ветвистый дуб. Теперь он взобрался на одну из его ветвей и осмотрелся.

Далеко внизу в лучах встававшего над горами солнца лежали заросшие склоны гор. Еще дальше в туманной дымке синела долина, по которой проходило шоссе. Джамботу даже показалось, что он различает движение на ней. Хутор Глубокий, который он прошел вечером, лежал в седловине, и отсюда его не было видно.

Джамбот раздвинул ветви и посмотрел в противоположную сторону, на закрывающие голубое небо синие вершины гор. Если незнакомец направился в ту сторону, если он идет к перевалу?

В этот момент Джамбот вздрогнул и обернулся. Где-то совсем недалеко он услышал отчетливый шелест кустарника. Он прислушался. Кто-то шел напрямик вниз по склону, раздвигая встающие на пути ветви. Опершись о ствол, Джамбот стоял неподвижно. Прошло несколько минут. Звук больше не повторялся. Казалось, тот, кто шел через кустарник, остановился где-то совсем рядом под самым дубом. Прошло еще несколько минут. Все было тихо. Джамбот не знал, что делать. Спускаться вниз было опасно.

И вдруг далеко внизу на склоне что-то мелькнуло в зелени листвы. Джамбот весь превратился в зрение. Еще раз что-то потревожило кустарник, теперь уже значительно ниже по склону. Прошло еще несколько минут, и Джамбот на этот раз совершенно ясно увидел фигуру человека, быстрым шагом спускавшегося вниз по склону. Он прошел через небольшую полянку и сейчас же снова исчез среди деревьев.

Как ни коротко было это мгновение, Джамбот совершенно ясно определил, что это и был тот самый человек, которого он преследовал со вчерашнего вечера. Теперь он несомненно направлялся в сторону шоссе. И, спрыгнув на землю и не теряя ни минуты, Джамбот двинулся следом.

Человек шел быстро, а их уже и так разделяло не менее полукилометра.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Три дня, которые Тагир Хаджинароков провел в обществе двух ученых, перенесли его в другой, совершенно забытый им мир. Впервые за четверть века он был нужен людям и нужен не просто для того, чтобы взять от него побольше и отдать ему поменьше. Нет, нужен как человек, чей опыт и знания могли принести пользу делу. И какому делу! О котором он никогда не мог и мечтать. Вообще то, что произошло с ним в первый же день прибытия на родную землю и продолжало происходить и дальше, все это еще казалось ему сказочным сном. Шли часы за часами, а он все ждал, что сон вот-вот кончится, и наступит действительность.

Оба ученых, которые шли с ним, удивляли его своей общительностью, а то, что они держали себя с ним, как равные с равным, совсем сбивало его с толку. Где-то в глубине души он не переставал думать, что все это только до тех пор, пока он сделает свое дело, доведет их до нужного им места… А вот на обратном пути все станет на свои места.

Тагир повел их к Голубому камню, как и обещал, самым кратчайшим путем. И, как он предупреждал их, путь этот был опасен и нелегок. Но Тагир остался вполне доволен и собой и теми, кого вел. Собой — потому что, как оказалось, отлично помнил дорогу. Учеными — потому, что они и впрямь оказались молодцами, хотя подчас им приходилось довольно трудно, особенно старшему. Горные пики он штурмовал, как выяснилось, лет двадцать назад, а теперь возраст его несомненно давал о себе знать. Но он ни разу не попросил отдыха там, где это не предусматривалось, и ни словом, ни поведением не выдал свою усталость.