Оплот добродетели

– Испытания лекарства ведутся, что дает шанс всем заболевшим. И вместе с тем обращаю ваше внимание, что таковых оказалось немного…

– Я пойду, что ли? – Кахрай закинул все еще бессознательного парня на плечо. – Справишься, если что?

Данияр кивнул.

Справится. Что ему еще остается?

Глава 51

Тойтек играл на скрипке. Той самой земной скрипке, которую подарил матушке очередной поклонник в знак своей любви и признательности.

Скрипка стоила безумных денег.

Так сказал отец. И потребовал вернуть слишком дорогой подарок. Матушка пожала плечами и ответила, что только столь низкий и далекий от понимания истинных ценностей человек будет все измерять в деньгах. Подарок она не вернула.

Зато нашла учителя, который взялся сделать из ребенка музыканта.

Гениального.

Гениального не получилось, поскольку выяснилось, что и со слухом у Тойтека все было отнюдь не гениально, и с чувством ритма, и с желанием. Ту самую скрипку ему, конечно, не доверили – сейчас она хранилась в специальном отделении Первого банка, – но сделали точную копию.

Как он ее ненавидел!

И эти ежедневные уроки, после которых ломило плечо и шею, болели руки, а пальцы казались деревянными. А теперь он играл. Легко, непринужденно, будто находился не в собственном забытьи, а в матушкиной фантазии. И она, сидя в зале – единственный зритель, – плакала от восторга.

Глупость какая.

Нет, плакала матушка часто, полагая, что искренний человек не станет подавлять эмоции. Но фантазия-то Тойтеку принадлежала. И, осознав этот факт, он стер что зал, что матушку, а вот от скрипки так легко избавиться не получилось.

Приросла к рукам.

Но руки он ощущал. И тело собственное тоже, пожалуй, и все, что происходило в этом теле. Интересно, это было минутой просветления перед агонией? Или лекарство все-таки действует? Тойтек попытался сосредоточиться на ощущениях, а вместо этого услышал:

– Какой он бледненький…

– Он уже две недели в искусственной коме, – этот голос он узнал и странно обрадовался, хотя для радости причин не было совершенно. – К тому же у него все еще чума…

– Бедненький.

И этот узнал. Но совсем не обрадовался, поскольку заныла нога, напоминая, что прехорошенькие и не слишком умные девочки часто по доброте душевной совершают страшные вещи.

Например, пытаются лечить паралич укусом шершня.

– Ему уже лучше, – Заххара говорила спокойно.

– Что-то незаметно, – возразила Алина.

– По тебе тоже сперва незаметно было.

Ответом стал вздох.

И еще один.

И робкое:

– А эти язвы… потом… когда пройдут… следы ведь останутся?

– Всенепременно, – показалось, что это прозвучало с некоторой долей удовлетворения.

– Ужас какой…

Третий вздох был еще более тяжелым. И Алину стало жаль. Немного. Если бы Тойтек мог говорить, он сказал бы, что не стоит переживать из-за такой мелочи, как шрамы. В конце концов, всегда можно зашлифовать кожу, или сделать пересадку, или просто модифицировать лицо, как многие делают.

Впрочем, Алина и сама додумалась, кажется.

– Ничего, мама сказала, что она оплатит клинику, и я снова буду красавицей. Как ты.

– Как я – вряд ли. Тип другой.

– А… что ты будешь делать? Ну, дальше, потом, когда нас выпустят…

– Еще не факт, что выпустят.

Откуда?

– Да ладно, не могут же они нас вечно тут держать…

– Вечно нет, но пару лет вполне. А пару месяцев точно.

– Ужас какой.

– Ужас был, пока продукты не доставляли и капсулы приходилось считать, а так… сносно. Вон даже аквапарк открывают для желающих. Считай, что твой отдых слегка затянулся.

– А может, и к лучшему, – тон, которым это было сказано, Тойтеку не понравился. Вот совершенно. Притом, что он точно не сказал бы, что именно не так с этим тоном. – Там… внизу, он точно куда-нибудь исчезнет.

– А здесь ему деваться некуда, – понимающе произнесла Заххара. – И что планируешь?

– Не знаю пока… сердце подскажет.

– Нельзя полагаться на одно лишь сердце, – теперь Заххара говорила снисходительно. – План должен быть.

– Как у тебя? – а теперь показалось, что Алина пытается уколоть.

– Как у меня, – впрочем, от укола Заххара отмахнулась. – Ему понадобится помощь…

– Я помогу!

– Ты сама на ногах с трудом стоишь.

– Я встану… я… придумала! – от этого радостного возгласа Тойтек вздрогнул. Появилось острое желание немедля вернуться к скрипке и матушке, в беспамятство, где было, если разобраться, тихо, уютно и, главное, никаких посторонних женщин не наблюдалось. – Я буду за ним ухаживать! И он поймет, что мы созданы друг для друга.

– Это вряд ли.

– Ты… ты просто сама! – Алина аж задохнулась от возмущения. – Ты хочешь забрать его себе! А я… как же я… я, может, люблю!

– Кого?

– Его.

– Точно?

– Уверена, – произнесла она так, что Тойтек и сам поверил, что любит, вот просто любит больше всего на свете, разве что кроме шоколадного мороженого. – Мы созданы друг для друга. Сама посуди! Эта встреча неслучайна. Боги свели нас, чтобы мы спасли друг друга и весь мир.

– Да? – Заххара не скрывала свой скепсис.

– Конечно! Смотри, если бы не я, он бы не излечился от паралича и не смог бы говорить. А если бы не он, я была бы мертва. Мама моя была бы мертва… отец… все бы умерли…

Она всхлипнула.