Оплот добродетели

– Леди Унияр показала план. Знаешь, ее популярность выросла настолько, что ей единогласно продлили срок. И особыми полномочиями наделили. Я говорила, что создана специальная комиссия? И этот… твой Мэйсон с ней сотрудничает. Утверждает, что план изначально принадлежал Рахху, что его привлекли как исполнителя, но сдается, не все там так просто.

Если бы Тойтек мог кивать, он бы кивнул.

– Разберутся… она поклялась, что никто не уйдет от ответственности.

Стало не по себе.

– И если бы ты не был автором вакцины, если бы не лекарство, думаю, тоже отправился бы на рудники. Ты ведь знал, что работа с чумой незаконна.

Не знал.

Или… не желал знать?

Есть ведь протокол, но Мэйсон сказал, что все договорено, что есть особое разрешение, что они не сами по себе, а выполняют задание Совета.

Вздох получился явным.

– Но сейчас ты герой.

Сейчас. Ничего героического в себе Тойтек не ощущал.

– Правда… состояние… знаешь, до последнего все были уверены, что не получится, что ты будешь пятым… они приходили. Все. И леди Унияр… тебя наградили Золотой звездой.

Матушка обрадуется.

Она любит награды, а уж такой и в ее коллекции не было. Да и в коллекции Тойтека. «Золотая Звезда» вручается за особые заслуги. И в истории лишь семьдесят четыре случая. Тойтек получит семьдесят пятую. Только как-то ни радости, ни гордости.

А в животе что-то урчит.

– Кахрай очень огорчался, что ты не приходишь в себя. Кажется, ему нужен совет, но он не знает, у кого еще его спросить.

И всерьез рассчитывает, что Тойтек ему подскажет? Человек, который в личной жизни испортил все, что только возможно, и собственным поганым характером спровоцировал межпланетный кризис?

– И его женщина… она искренне волнуется. А иногда злится. Но не на тебя. Что-то с управлением… Данияр тоже… с Ах-Айором удалось связаться, так что больше его власти ничто не угрожает. Хотя он и разочарован. Он ведь считал Миршара другом, а тот вошел в сговор с Советом. Решили устроить республику. Идиоты…

Почему?

Чем плоха республика?

– Тем, – она словно читала его мысли, или же дело в том, что мысли эти были до отвращения бесхитростны. – Что она не годится для нашего мира, для культуры, где важна личная сила, где свободный трон означает войну. А они… рассчитывали… погибли братья Данияра. И хорошо, что не все… Младшего не тронули, он был далеко, да и решили, что не станет рисковать семьей и возвращаться. Тем паче отречение официальное он еще когда написал… вот… и устроили. Хуже всего, что гарем пострадал. Гарема он им не простит. Все остальное – возможно, а вот женщины… Леди Унияр отправила миротворческие войска, но это больше для порядка, потому что Учхарр все-таки вернулся и временно принял управление. Но временно… Данияр сам устроит суд. И он в своем праве.

Легкие дышали.

В желудке что-то ворочалось, хотя ворочаться там было совершенно нечему.

– У Лотты родственников тоже стало меньше. Они хоть к чуме отношения и не имеют, но все равно много другого нашлось, а служба безопасности Созвездия работать умеет.

Может, и так.

Легкие… можно попробовать локальную клеточную пересадку в аэрозоле, если, конечно, у Тойтека остался хотя бы один здоровый участок, с которого можно высеять здоровые же клетки. Процедура не из дешевых, зато и эффективна, и малоинвазивна.

Печень… сложнее.

Искусственная не вариант, разве что временный, пока не вырастят собственную. С почками то же самое. В целом, если он жив, если дышит, то перспективы открываются неплохие.

Главное, чтобы мозг не пострадал. Его точно восстановить не получится.

Тойтек сделал глубокий вдох на радость машине, которая отозвалась мигающими огоньками и разноголосицей.

– Спокойнее, – пригрозила Заххара. – Тебе еще рано из капсулы выбираться. Да и Алина не готова пока к подвигу во имя любви.

Вот меньше всего Тойтеку хотелось становиться чьим-то подвигом.

– Не переживай, – пообещала Заххара, и кажется, она вновь улыбалась, хотя чему здесь было улыбаться-то? – Я за ней присмотрю. И за тобой тоже.

Почему-то отторжения это не вызвало.

Наверное, из-за болезни… болезнь людей меняет.

Глава 52

Оранжерею восстановили.

Покачивался хрупкий мост, протянутый над искусственным озером, в котором по-прежнему плавали хрустальные лилии. Правда, сейчас не было искр и огоньков, но темные, лоснящиеся заросли выглядели величественно.

Лотта смотрела на лианы.

Тонкие и толстые. С листьями огромными, что опахала, и крохотными, с ноготок. Лианы сплетались, будто в объятиях, а огромные золотые жуки суетились меж ними.

Пахло зеленью.

Сыростью.

И еще лилиями.

– Так и подумала, что найду вас здесь, – леди Унияр избавилась от чуждого ей образа обычной женщины. Ей безумно шел темный костюм, подчеркивавший и общую бледность, и белизну волос, для которых нашелся на корабле стилист.

И массажист.

И… лайнер ведь был элитный все-таки, а какой элитный лайнер без пары-тройки косметических салонов? Лотте бы тоже не мешало заглянуть, но вот как-то руки не доходили.

– Здесь спокойно.

– Как ваши дела?

– Неплохо. Наверное. Меня признали.