Опочтарение

- Иконодемоническая гравировка, мистер Губвиг! – сказал Шпульки, глядя ему в глаза – Никто не скажет, что мы отстали от времени! Конечно, тут еще есть кое-какие небольшие дефекты, но в начале следующей недели мы…

- Я хочу получить пенсовые и двухпенсовые марки завтра, мистер Шпульки, будь так любезны – твердо сказал Мокрист – мне не важно совершенство, мне важна скорость.

- Ух, да вы, как я погляжу, любите все с пылу с жару, мистер Губвиг!

- Всегда нужно двигаться быстро, мистер Шпульки. Никогда ведь не знаешь, кто за тобой гонится!

- Ха! Да! Э… хороший девиз, мистер Губвиг. Просто отличный. – проговорил мистер шпульки, неуверенно улыбаясь.

- А пятипенсовые и за доллар я хочу получить послезавтра, пожалуйста.

- Эй, да у вас от такой скорости подошвы загорятся, мистер Губвиг!

- Надо пошевеливаться, мистер Шпульки, надо лететь вперед!

Мокрист заторопился обратно в Почтамт со всей приличной поспешностью, чувствуя себя немного виноватым.

Ему нравились "Литейщик и Шпульки". Ему вообще нравились компании, в которых можно побеседовать с человеком, чье имя написано на двери, это означало, что дело ведут, вероятно, не мошенники. И ему нравились большие, солидные, невозмутимые люди, он признавал за ними качества, которых ему самому не хватало: упорство, слидарность и честность. Невозможно наврать токарному станку или обмануть молот. Это были хорошие люди, не то что он…

Чем они отличались от него в данный момент, так это тем, что ни у кого из них небыло за пазухой куртки украденной пачки бумаги.

Ему правда не следовало делать этого, действительно не следовало. А все от того, что мистер Шпульки был энтузиастом, его стол покрывали образцы его великолепной работы, а когда заработал перфорационный пресс все засуетились и не обращали на Мокриста внимания, поэтому он просто… прибрался там немного. Он ничего не мог с собой поделать. Он был жуликом. А чего еще ожидал Ветинари?

Когда он вошел в здание, почтальоны как раз возвращались с маршрутов. Мистер Грош уже ждал его с обеспокоенной улыбкой на лице.

- Как дела, Почтовый Инспектор? – весело спросил Мокрист.

- Неплохо, сэр, совсем неплохо. Люди стали передавать нам письма для отправки. Пока немного, и некоторые из них просто, э, в шутку, но мы всегда брали с них пенни. Вот семь пенсов, сэр – с гордость сказал он, протягивая монеты.

- О, парень, мы не будем голодать сегодня! – сказал Мокрист, принимая деньги и запихнув в карман письма.

- Извините, сэр?

- О, ничего, мистер Грош. Отличная работа. Э… вы упомянули хорошие новости. Может и другие какие были?

- Хм… некоторым не очень-то понравилось, что им принесли эти письма.

- Что, не туда доставили?

- О нет, сэр. Просто старым письмам не всегда рады. Не в том случае, если это, например, завещание. Завещание. Последняя Воля, сэр – добавил он многозначительно – Если, например, оказывается, что мамочкины драгоценности двадцать лет назад достались не той дочери. Типа того.

- О боже – сказал Мокрист.

- Пришлось вызывать Стражу. Как раз то, что они назвали в своем отчете "ссорой" на улице Ткачей, сэр. В кабинете вас ждет леди, сэр.

- О боже, не одна из дочерей, надеюсь?

- Нет, сэр. Это репортерша из "Таймс". Им доверять нельзя, сэр, хотя кроссворд у них отличный. – заговорщически добавил Грош.

- Да что она хочет от меня?

- Не знаю, сэр. Наверное, потому что вы почтмейстер?

- Пойди… сделай ей чаю или еще что, а? – попросил Мокрист, похлопывая себя по куртке – Мне нужно пойти… привести себя в порядок…

Двумя минутами позже, надежно припрятав украденную бумагу, Мокрист вошел в свой кабинет.

Мистер Помпа стоял рядом с дверью, глаза его потухли, как у голема, не имеющего на данный момент иных задач, кроме как просто существовать, а женщина сидела в кресле у стола Мокриста.

Морист оценивающе посмотрел на нее. Привлекательная, без сомнений, но одежда скорее скрывала ее достоинства, чем искусно подчеркивала их. Турнюры по каким-то необъяснимым причинам были сейчас не в моде, так что она остановилась на подкладке сзади, чем добилась приличной выпуклости в кормовой части, избежав необходимости надевать двадцать семь фунтов опасно набитого пружинами нижнего белья. Она была блондинкой, но волосы свои затянула сеточкой, еще один точно рассчитанный штрих, а на прическу взгромоздила маленькую, очень модную и с практической точки зрения совершенно бесполезную шляпку. Около кресла лежала ее большая сумка, блокнот покоился на колене, а на пальце Мокрист заметил обручальное кольцо.

- Мистер Губвиг? – радостно спросила она – Я мисс Крипслок[82] из "Таймс"!

"Окей, обручальное кольцо, но тем не менее "мисс" – подумал Мокрист – Обращаться с осторожностью. Возможно, у нее Принципы. Не пытаться поцеловать руку".

- И чем я могу помочь "Таймс"? – спросил он, усаживаясь за стол и посылая ей не-снисходительную улыбку.

- Вы намерены доставить все залежи почты, мистер Губвиг?

- Если возможно, то да – ответил Мокрист.

- Почему?

- Это моя работа. Ни снег, ни дождь, ни мрак ночи, именно так написано у нас над входом.

- Вы слышали о скандале на Ткацкой улице?

- Я слышал, это была просто ссора.