Опочтарение

- Опасаюсь, кое-что похуже. Когда я уходила, дом уже горел. Это вас не беспокоит? – внезапно мисс Крипслок нацелилась карандашом в блокнот.

Мокрист лихорадочно думал, сохраняя невозмутимое выражение на лице.

- Конечно, беспокоит. – сказал он, наконец – Люди не должны поджигать дома. Но я знаю еще кое-что: мистер Паркер из Гильдии Торговцев в субботу женится на любви своей юности. А вы об этом знаете?

Мисс Крипслок не знала, но тщательно записывала, пока он рассказывал ей о письме зеленщика.

- Очень интересно – сказала она, наконец – Я немедленно отправлюсь с ним побеседовать. Итак, вы считаете, что доставка старой почты это хорошее дело?

- Доставка почты это наше единственное дело. – ответил Мокрист и снова сделал паузу.

На грани слышимости до его ушей донесся шепот.

- Проблемы? – спросила мисс Крипслок.

- Что? Нет! Что я хотел… Да, это правильно. Историю нельзя игнорировать, мисс Крипслок. Для нашего вида важно общение, мисс Крипслок! – Мокрист повысил голос, чтобы заглушить шепотки – Почта должна двигаться! Она должна быть доставлена!

- Э… не обязательно кричать, мистер Губвиг – сказал репортерша, слегка отодвигаясь назад.

Мокрист взял себя в руки и шепот стал тише.

- Извините – сказал он и откашлялся – Да, я намерен доставить всю почту. Если адресаты переехали, мы попытаемся найти их. Если они умерли, мы попытаемся доставить почту их наследникам. Почта будет доставлена. Такова наша задача, и мы от нее не отступим. А что еще нам делать с этими письмами? Сжечь их? Выбросить в реку? Вскрыть их и прочесть, чтобы решить, какие важные, а какие нет? Нет, письма были доверены нашим заботам. Доставка – единственный путь.

Шепот теперь почти утих, так что он продолжил:

- Ну и кроме того, нам нужно больше места. Почтамт возрождается! – он достал лист марок – с этим!

Она озадаченно уставилась на них.

- Маленькие портреты лорда Ветинари?

- Марки, мисс Крипслок. Стоит приклеить одну из них на конверт, и вам гарантирована доставка в пределах города. Это пробные листы, но завтра мы начнем продавать их уже намазанные клеем и перфорированные для удобства использования. Я хочу, чтобы пользоваться почтой было просто. Безусловно, мы пока только становимся на ноги, но вскоре я намерен добиться, чтобы мы были способны доставить письмо кому угодно в любую точку мира.

Глупо было болтать об этом, но его язык как будто ему не принадлежал.

- Вам не кажется, что вы несколько слишком амбициозны, мистер Губвиг? – спросила она.

- Извините, я иначе не умею – ответил Мокрист.

- Я просто подумала, что у нас ведь уже есть семафорные башни.

- Семафорные башни? Ну что же, они просто бесценны, осмелюсь сказать, если вам нужно знать цены на креветку в Колени. Но разве можно написать З.Л.П.О.Д. на семафорном сообщении? Разве можно запечатать его любящим поцелуем от всей души? Разве можно поливать это сообщение слезами, разве можно обонять его запах, разве можно вложить в него засушенный цветок? Письмо это нечто большее, чем просто сообщение. А семафорные сообщения слишком дороги, и обычный средний человек может использовать их только в экстренных случаях: ДЕДУШКА УМЕР ПОХОРОНЫ ВТОРН. Отдать дневной заработок за сообщение такое же сердечное и теплое, как брошенный нож? Письмо же, это нечто реальное.

Он замолчал. Мисс Крипслок царапала в блокноте как сумасшедшая, а его всегда беспокоило, когда журналист проявлял внезапный интерес к его словам, особенно если он подозревал отчасти, что вся эта болтовня не более чем куча голубиного гуано. А уж когда они улыбаются, это еще хуже.

- Люди жалуются, что семафоры стали дорогими, медленными и ненадежными – сказала мисс Крипслок – что вы на это скажете?

- Я скажу только, что у нас служит почтальон, которому восемнадцать тысяч лет. Вот он-то не сломается за здорово живешь.

- Ах, да. Големы. Некоторые говорят, что…

- Как ваше имя, мисс Крипслок? – перебил ее Мокрист.

Женщина слегка покраснела. Наконец она ответила:

- Меня зовут Сахарисса.

- Спасибо. А я Мокрист. Пожалуйста, не смейтесь. Големы… Вы все-таки смеетесь!

- Я всего лишь кашлянула, честно! – ответила репортерша, подняв руку к горлу и неубедительно изображая кашель.

- Извините. Звучало немного похоже на смех. Сахарисса, мне нужны почтальоны, клерки за прилавком, сортировщики… Мне нужна масса народу. Почта должна двигаться. И мне нужны люди, которые помогут ее двигать. Любые люди. А, спасибо, Стэнли.

Мальчишка появился с двумя чашками чая в руках, причем совершенно не сочетавшимися друг с другом чашками. На одной был изображен котенок, однако постоянные коллизии в тазике для мытья посуды исцарапали картинку до того, что он больше всего напоминал животное в последней стадии бешенства. Другая чашка радостно информировала окружающий мир, что для работы на почте быть сумасшедшим не обязательно, но большая часть слов стерлась, осталось только:

"не обязательно БЫТЬ СУМАСШЕДШИМ

чтобы работать здесь, но ЭТО ПОМОЖЕТ"

Он осторожно поставил чашки на стол Мокриста; Стэнли все делал осторожно.