Опоясан мечом: Повесть о Джузеппе Гарибальди

Успешная борьба против австрийцев на фронтах дала новый толчок развитию революционного движения. Народные волнения вспыхнули в Тоскане, Парме, Модене, в Папском государстве. Национально-освободительное движение принимало широкий размах и могло привести к созданию единой и независимой Италии. Это уже не входило в планы Наполеона III. Поэтому он, решив, что после одержанных побед сможет добиться от австрийского императора нужных ему уступок, поспешил за спиной своего союзника закончить войну. Наступило Виллафранкское перемирие.

Это позорное перемирие, закрепившее раздробленность Италии и дополнившее австрийский гнет французским диктатом, вызвало в стране взрыв возмущения. В течение лета 1859 года массовые выступления с каждым днем все расширялись, накал революционной энергии усиливался. Особенно сильным было негодование широких масс в Центральной Италии. В результате народных восстаний в герцогствах Тоскана, Модена, Парма и в Романье в сентябре 1859 г. были образованы временные правительства, и ассамблеи этих территорий приняли постановление об их присоединении к Сардинскому королевству.

К Гарибальди вновь стали стекаться добровольцы со всей страны, и массы требовали поставить его во главе всех вооруженных сил Центральной Италии. Но трусливые либералы разрешили ему командовать только одной дивизией, а добровольцев отправляли обратно домой. Всеми этими интригами руководили из Пьемонта.

За Центральной Италией восстал и Юг. В конце 1859 года Сицилия вновь поднимается против гнета испанских Бурбонов. 4 апреля 1860 года под руководством вождя сицилийских республиканцев Розалино Пило началось восстание в Палермо. Оно было подавлено через несколько дней самым свирепым образом, и повстанцы ушли в горы. Но выступление бедноты Палермо послужило сигналом для нового подъема национально-освободительной борьбы за пределами Палермо. К концу апреля восстание охватило всю Сицилию.

Республиканская партия Мадзини решила взять руководство движением в Сицилии в свои руки. Для оказания помощи повстанцам в Генуе был организован так называемый «Сицилийский комитет». Он начал готовить экспедицию в Сицилию с расчетом захватить остров, а оттуда с помощью восставших предпринять поход на материк и овладеть всем Неаполитанским королевством. В качестве руководителя этого похода был приглашен Гарибальди. Когда друзья Гарибальди впервые обратились к нему с этим предложением, он ответил: «Но Наполеон, но Кавур?» Он помнил уроки прошедшего года. Он знал, что Кавур действует заодно с Наполеоном III и что именно эти две фигуры будут препятствовать полному освобождению Италии.

После некоторого колебания Гарибальди согласился принять руководство экспедицией, решив сломить любые преграды. Так был задуман знаменитый поход гарибальдийской «Тысячи» краснорубашечников, сыгравший крупнейшую роль в объединении Италии.

5 мая Гарибальди обратился с прокламацией «К итальянцам»:

«Итальянцы! Сицилийцы сражаются с врагами Италии за Италию. Долг каждого итальянца помочь им словом, деньгами, оружием и больше всего — собственной рукой…

Предоставленные самим себе, отважные сыны Сицилии сражаются с наемниками не только Бурбона, но и Австрии, и римского Первосвященника… Пусть же Марке, Умбрия, Сабина, Рим и Неаполь восстанут, чтобы раздробить силы врагов наших…

Храбрый везде найдет оружие… Не слушайте трусов…

Отряд смельчаков из бывших моих товарищей в прежних боях за родину идет со мной на помощь. Италия их знает: это те, кто становится в строй, как только появляется опасность, — хорошие, великодушные товарищи, посвятившие жизнь свою родине, отдающие ей до последней капли кровь свою, не ожидая других вознаграждений, кроме чистой совести…

К оружию же!..»

Экспедиция проводилась под лозунгом «Италия и Виктор Эммануил». Гарибальди оказался более дальновидным, чем многие другие руководители демократических сил. Проводя поход «Тысячи» под лозунгом «Италия и Виктор Эммануил», он тем самым придал официальный характер экспедиции. Как бы Кавур ни отмежевывался от экспедиции, поспешно заявляя всем дипломатам о своей непричастности к ней, как бы он ни бранил Гарибальди в письмах к своим друзьям — этот лозунг, пусть временно, связал ему руки. Этим лозунгом Гарибальди сплачивал вокруг знамени объединения Италии все национальные силы. Как и многие другие республиканцы, он считал, что Пьемонт в то время являлся основной военной силой Италии, без которой невозможно вести освободительную войну. Выдвигая этот лозунг, Гарибальди полагал, что Виктор Эммануил со своим войском присоединится к начатой борьбе за освобождение Южной Италии и Папской области и тем самым вопрос об объединении страны будет решен. «С гордостью могу сказать, — писал Гарибальди по поводу этого лозунга, — что я был и являюсь республиканцем… и, когда представилась возможность объединить полуостров — потребность первая и главная — при помощи комбинации „Виктор Эммануил и Италия“, я к ней полностью присоединился».