Опоясан мечом: Повесть о Джузеппе Гарибальди

Девятнадцатый век в Италии, как и во всей Западной Европе, до 1871 года, — это, как отмечал В. И. Ленин, «эпоха краха феодализма и абсолютизма, эпоха сложения буржуазно-демократического общества и государства, когда национальные движения впервые становятся массовыми, втягивают так или иначе все классы населения в политику…». Это был период буржуазных волнений, восстаний, революций и освободительных войн.

Вполне понятно, что народные массы выдвигали и поддерживали в этот период тех вождей, которые в наибольшей мере проявляли мужество и стойкость, героизм и самопожертвование в борьбе с абсолютистско-феодальными порядками, с засильем итальянских и иноземных властителей. Одним из таких несгибаемых революционеров был Гарибальди. Сын народа, тесно связанный с ним на протяжении всей своей жизни, Гарибальди воспринял свободолюбивые традиции и патриотические чувства своих соотечественников.

В результате господства феодального строя и многолетнего иностранного владычества на Апеннинском полуострове Италия долгие годы оставалась раздробленной.

Решением Венского конгресса в 1815 году она была разделена на восемь государств. На Севере из Ломбардии и бывшей Венецианской республики образовалась Ломбардо-Венецианская область, попавшая под господство Австрии; рядом — Сардинское королевство (Пьемонт), которое включало собственно Пьемонт и остров Сардиния; в Центральной Италии были расположены герцогства Парма, Модена, Тоскана и Лукка, а также Папское государство; на юге полуострова приютилось Королевство обеих Сицилий, включавшее Неаполитанское королевство и остров Сицилию.

Герцогства находились под влиянием Австрийской империи и управлялись ее ставленниками. В Королевстве обеих Сицилий господствовала испанская ветвь французской династии Бурбонов и лишь в Сардинском королевстве правила «чисто итальянская» Савойская династия. В период деятельности Гарибальди ее представляли Карл Альберт и Виктор Эммануил II.

Наступил один из наиболее мрачных периодов реакции в истории Италии. Полицейский произвол и жестокий террор свирепствовали как на севере, так и на юге страны. Один из главных вдохновителей европейской реакции, австрийский премьер князь Меттерних, открыто издевался над национальными чувствами свободолюбивого народа, заявляя, что «Италия не государство, а географическое понятие».

Гарибальди страстно любил Италию, ее народ, ее природу, а особенно изумительные окрестности родной Ниццы — далекие горы, яркую зелень цветущих холмов, сверкающую синеву моря… Уже в детские и отроческие годы Гарибальди знал о существовании тайных революционных обществ, был свидетелем вызванных ими волнений. То было движение карбонариев. Уже тогда подросток с героическим характером стремился связаться с борцами за освобождение родины.

Гарибальди был мягким, чутким и отзывчивым человеком. Он понимал народ, его чувства и стремления и всегда был с народом. На его политические взгляды сильное влияние оказал страстный патриот и революционер Мадзини, выдвигавший подробно разработанную социально-политическую программу. В качестве идеала общественного устройства в государстве будущего Мадзини выдвигал теорию объединения труда с капиталом и равномерного распределения продуктов труда. Как отмечал В. И. Ленин, идеология мадзинизма, как и прудонизма, относится к непролетарскому, домарксистскому социализму.

Гарибальди хотелось скорее ринуться в бой за родину. Он с радостью принял предложение Мадзини участвовать в Савойской экспедиции, подготовка к которой началась вскоре после его встречи с основателем «Молодой Италии». Это первое политическое выступление Гарибальди кончилось весьма печально: оно привело к смертному приговору. И вот — первый побег. Первый, но не последний…

В жизни Гарибальди начался период длительного изгнания — с 1834 до 1848 года. Но это не было для него периодом бездеятельного ожидания «лучших времен». Это было время самоотверженной борьбы за свободу угнетенных народов Южной Америки, борьбы, выковавшей его революционную отвагу и обучившей партизанскому искусству.

Двенадцать лет Гарибальди прожил в Южной Америке. Восемь из них он почти беспрерывно сражался — вначале во главе партизанских отрядов за независимость Риу-Грандской республики, затем во главе Итальянского легиона, боровшегося за независимость Уругвайской республики.

В середине 40-х годов в Италии начался новый подъем национально-освободительного движения. Движение охватило широчайшие общественные слои Италии — от либерального дворянства до революционных городских низов. Развитие капиталистических отношений вызвало активизацию политической борьбы со стороны буржуазии и обуржуазившегося дворянства, которые теперь больше, чем когда-либо, чувствовали, что феодальные порядки и раздробленность страны мешают ее дальнейшему экономическому росту.