Оползень

— Да нет, — сказал я. — Ты не представляешь себе, Клэр, что это такое — не иметь прошлого или, если уж на то пошло, иметь их два. Это гложет человека. Я обязан все знать и хочу сделать попытку узнать. Саскинд сказал, что это может расколоть меня пополам, и я не хочу, чтобы это слишком отразилось на тебе.

— Но это меня касается! — закричала она. — Это уже очень меня касается!

— Все же не так, как если бы мы были женаты. Смотри, Клэр, ведь в этом случае я бы проявил колебания там, где колебания опасны, я бы не шел напролом, когда это потребовалось бы, я бы не рисковал, даже если бы риск был необходим. Я все время думал бы о тебе. Дай мне месяц, Клэр, только один месяц.

— Хорошо, месяц, — сказала она едва слышно. — Только один месяц.

* * *

Мы добрались до дома поздно, уже к ночи, уставшие и разбитые. В этот день мы говорили друг с другом мало. Мэтью Вейстренд встретил нас. Он улыбнулся Клэр и пристально посмотрел на меня.

— Камин разожжен, — сказал он хрипло.

Я направился в свою комнату и с облегчением скинул рюкзак. Когда я переменил одежду и вышел, Клэр уже нежилась в ванне. Я спустился к домику Мэтью. Он сидел у огня и курил. Я сказал ему:

— Я скоро уезжаю, присмотрите за мисс Трэнаван.

— Что, она нуждается в этом больше, чем обычно? — спросил он мрачно.

— Может быть, — ответил я и присел рядом. — Вы отправили то письмо, что она дала вам? — Я имел в виду письмо Клэр в Ванкувер своему адвокату с контрактом Маттерсона.

Он кивнул.

— Уже пришел ответ, — сказал он и нахохлился. — У нее.

— Хорошо. — Я подождал, не скажет ли он чего-нибудь еще, но он молчал. Я встал и сказал:

— Ладно. Я пошел.

— Погодите, — сказал он. — Я тут все думал о ваших словах тогда, ну, о том, не случилось ли чего-нибудь необычного в то время, когда старый Джон был убит. Я кое-что вспомнил; не знаю, правда, сочтете ли вы это необычным.

— А что это?

— Старый Булл через неделю купил себе новый автомобиль. «Бьюик».

— Действительно, что ж тут необычного?

— Любопытно то, что «бьюик» заменил автомобиль, который у него уже был. Который он приобрел всего за три месяца до того.

— Интересно. А тот что, был не в порядке?

— Не знаю, — коротко ответил Вейстренд. — Только я сомневаюсь, что за три месяца он мог сильно поломаться.

— А куда он потом делся?

— И этого не знаю. Он просто исчез.

Я поразмыслил над этим. Узнать, что произошло с автомобилем, который взял и «просто исчез», чертовски трудно, особенно спустя двенадцать лет. Сомнительно, чтобы такая тоненькая ниточка куда-нибудь привела, хотя кто его знает? Может, и стоит проверить в регистрационной конторе.

— Спасибо, Мэтью, — сказал я. — Вы не возражаете, если я буду звать вас Мэтью?

Он нахмурился.

— Ваша эта самая разведка что-то затянулась. Как там мисс Трэнаван?

Я улыбнулся.

— Никогда не чувствовала себя лучше, она сама мне это сказала. Спросите у нее.

— Да нет, чего там, — пробурчал он. — Да, зовите меня по имени, я не возражаю. Оно ведь для того и существует, а?

V

Я уехал на следующее утро, как только рассвело. Тот разговор, который произошел между нами, вряд ли можно было назвать спором, но после него возникло ощущение какой-то напряженности. Клэр считала, что я неправ, и хотела, чтобы мы поженились как можно скорее. Я думал иначе, и мы дулись друг на друга, как маленькие дети. Напряженность, однако, прошла ночью в ее постели, мы уже начали привыкать к образу жизни супружеской четы.

Мы еще раз обсудили контракт с Маттерсоном, который ее адвокат нашел не слишком грабительским. Она подписала его и дала мне. Я должен был занести его в кабинет Маттерсона и взять там копию, подписанную им. Когда я уезжал, Клэр сказала:

— Все же не слишком подставляй свою голову, Боб. Топор старого Булла не знает пощады.

Я заверил ее в том, что не буду, и покатил по дороге к Форт-Фарреллу, куда добрался к середине дня. Мак Дугалл слонялся по своему дому и, когда я вошел, окинул меня проницательным взглядом.

— Что это ты какой-то взъерошенный? — спросил он. — Сколотил себе состояние?

— Почти что, — ответил я и рассказал ему о том, что произошло у нас с Говардом и Доннером.

С ним чуть не случился припадок от хохота. Он ловил ртом воздух, рычал, топал ногами и наконец проговорил:

— Значит, ты заработал шестьсот тысяч колов только тем, что нанес оскорбление Говарду Маттерсону? Где мое пальто? Я сейчас же иду в Дом Маттерсона.

Я тоже смеялся.

— Вы абсолютно правы. — Я показал ему контракт. — Последите, чтобы он дошел до Маттерсона, но не отдавайте его, пока не получите подписанную им копию. И просмотрите ее внимательно.

— Не сомневайся, просмотрю, черт побери, — сказал Мак. — Я этому подонку, пока у меня мозги варят, не доверюсь. А что ты собираешься делать?

— Я пойду к плотине, — сказал я. — Говард в связи с ней чем-то обеспокоен. Что там вообще происходит?

— Плотина почти закончена. Пару дней назад опустили заслоны, и вода начала подниматься. — Он хмыкнул. — У них, я слышал, были неприятности с доставкой генераторного оборудования. Это ведь штуки большие, с ними не так-то легко управляться. В общем, они там застряли где-то в грязи недалеко от турбинного зала.