Опора

Пэкстон ущипнул меня за оба соска, все еще с силой толкаясь в меня и продолжая говорить, будто мы не были в процессе чего-то другого. Словно мы не трахались. Я сдержала крик, прислушиваясь к его словам.

— Между нами что-то происходит с тех пор, как к тебе начали возвращаться воспоминания.

— Это не воспоминания.

— Что напомнило тебе о нашей брачной ночи?

Я выгнула спину и впилась ногтями ему в руки, признаваясь в правде на эротичном выдохе. Один долгий стон.

— А-а-а, бля-я-я, книга, о да.

— Книга?

— Да, он привел врача, чтобы тот подтвердил ему ее девственность прямо у него на глазах.

Я сжала сильнее пальцы, пронзая ногтями его кожу, когда он ответил в замешательстве.

— Я этого не делал.

— Да, знаю, но ты сделал нечто подобное. Ощущения были очень реальными, я точно знала, что она чувствовала.

Боль от стоящих сосков отозвалась пульсацией между моих ног, когда Пэкстон сильнее ущипнул и прокрутил их, всаживаясь в меня по самые яйца.

— Я унижал тебя, как этот герой книги, но тогда я видел это в другом ключе. Мне казалось, что ты моя должница, словно тебя послали мне, чтобы я вылепил из тебя то, что хочу. Это я и делал. Я сделал тебя своей, владел тобой и делал это так, чтобы ты знала все с самого начала.

— Расскажи мне о том дне. Когда мы поженились.

— Нам пришлось ждать, потому что у тебя не было документов. Тогда я и выяснил, что тебе не было еще восемнадцати, когда мы в первый раз были вместе.

Мы не были вместе.

— Тихо, я рассказываю тебе со своей точки зрения, не с твоей. Я не знал, что ты бежишь от плохой жизни. Не знал, что тебя изнасиловала банда.

Я снова попыталась воспротивиться, но его пальцы оборвали меня на полуслове. Стон. Я смогла издать только стон.

— Получив все необходимое, я организовал роспись. Приехал в час дня с работы, забрал тебя и Роуэн, и мы поехали в здание суда. В одном зале мы получили свидетельство, а в другом нас поженил мировой судья. Затем я завез вас домой, а сам вернулся на работу. Это и была вся свадьба.

Это разозлило меня, хоть я и не понимала почему. Я бы все равно ничего не помнила. Он мог рассказать мне, что у нас была свадьба, как у Золушки с принцем и для меня не было бы никакой разницы. Вместо этого он рассказал мне болезненную правду.

— У тебя совсем не было ко мне чувств? Никаких?

Одну руку он переместил мне между ног, другой продолжая нападки на мой правый сосок. Моя спина выгнулась, и таз приблизился к его, подстраиваясь под его толчки.

— Вообще никаких. Лейн все рекламировал тебя, говорил, какая ты милая, какой хорошей женой будешь. Я, наконец, задумался об этом после последней провальной попытки вернуть Татьяну ко мне и Роуэн. Я планировал обрюхатить тебя. Знал, что ты никогда не бросишь своего ребенка, в отличие от Татьяны. Знал, что, если ты забеременеешь, ты никогда не уйдешь. Ты была тем, что мне нужно было, просто не той, кто был мне нужен по мнению Лейна.

С моих губ раньше слов сорвался недовольный стон.

— Что ты имеешь в виду?

— Лейн считал, что ты будешь хорошей матерью и любящей женой, что ты будешь преданной, но я в это не верил. Я был уверен, что женщины не способны на преданность. Я хотел запугать тебя и наказывать каждый раз, когда ты выходила за грань, начиная с первой брачной ночи.

Еще несколько толчков его бедер в меня, и я простонала свой ответ, желая услышать больше.

— Расскажи.

— Ты просто оказалась не в том месте, не в то время. Ты была уязвимой, и я учуял это, словно пес. Дело было совсем не в тебе. Весь остаток дня я работал, накапливая злость на Татьяну, но думая о тебе. В ту ночь я впервые ощутил власть, которую имел над тобой. К счастью для тебя, мы с Джимом Бимом провели два часа в баре, прежде чем я вернулся домой к тебе. Мой провальный брак с Татьяной и ее измена весь день и ночь изводили меня. Я не хотел идти домой к тебе, моей жене. Тем вечером ты сделала равиоли с говядиной, только ты забыла про говядину.

Мое зрение размылось, а слова Пэкстона затихли, пока я погружалась в прошлое, частью которого быть не хотела.

— Где моя дочь? — спросил он громко, зайдя в дверь.

— Тише, она уже час спит. Ты поздно, — сказала я с небольшим высокомерием. Я много усилий приложила, чтобы приготовить этот ужин без мяса и показать, насколько будет лучше без него. Но все пошло не так. Пэкстон был зол, и я не понимала почему. Обычный ужин, который я пыталась для него приготовить, был пустяком. Он явно был зол из-за чего-то другого.

— Разве я это заказывал на ужин? Разве я сказал "овощные равиоли"? Отвечай, дрянь.