Оппенгеймер. Альтернатива

Оппенгеймеру нравились люди, которые не торопились с ответом, он считал паузы в разговоре признаком обдуманности речи. А вот фон Браун не давал себе труда задумываться и не подбирал слова перед тем, как высказаться.

– Оппи, и у вас, и у меня была одна задача: выиграть войну. Так уж получилось, что никто из нас с нею не справился. Вы не успели сделать бомбу против нас, а мои ракеты не смогли сломить союзников. И, пожалуй, без жертв не обходилось. Вы говорите о том, что на «Миттельверке» были погибшие. А я напомню вам о десятках тысяч жертв в Хиросиме и Нагасаки.

– Да, но… – начал было Оппи, сделав именно то, что осуждал в других: заговорил, не продумав реплику до конца. Он пытался найти различие – принципиальное различие – между тем, что случилось при его содействии, и тем, что сделал этот плотный, уверенный в себе немец. Но на ум ему пришли те самые слова, которые то и дело всплывали в мыслях после того августа двухлетней давности. «Бедные, бедные люди». Он закрыл рот, и дальше они шли в молчании.

Молчание, однако, было не по душе шумливому инженеру. Когда они приблизились к гарнизонному магазину, здоровяк добродушно хлопнул Оппи по спине, отчего тот чуть не упал.

– Но сейчас-то, Оппи, все грехи отпущены, верно? Пойдемте-ка выпьем. Я угощаю!

* * *

Сорок седьмой год подходил к концу. Первые дети, появившиеся в предсказанном Китти всплеске рождаемости, уже начинали ходить; первые плоды дал и проект «Арбор». Группе «Новые имена» очевидную пользу принесли не только «Фау-2», собранные из доставленных частей; захватывающие перспективы в разработке герметичных жилищ для долговременного обитания открылись при изучении немецких подводных лодок, особенно типа XXI, и новаторских Elektroboot – первых подводных лодок, предназначенных для пребывания в подводном положении, а не только для сравнительно кратковременных погружений. Согласно условиям капитуляции, все подводные лодки, находившиеся в немецких водах, отплыли на британскую базу подводных лодок в Харидже. Фримен Дайсон, всегда с удовольствием ездивший в Англию, провел там несколько недель и вернулся в Принстон с докладами о полезных технологиях, которые можно было бы применить для строительства космических кораблей. Оппи понравилась историческая связь: Харидж считался едва ли не самым вероятным местом отправления «Мэйфлауэра», доставившего отцов-пилигримов на материк, который они считали новым миром. А теперь секреты, раскрытые в этом порту, помогут перевезти беженцев в действительно новый мир.

Однако он все никак не мог отойти после встречи с фон Брауном, состоявшейся три месяца назад. Большая часть сведений об этом человеке все еще была засекречена, но существовала и общедоступная информация. Фон Браун происходил из юнкерского рода, прусской земельной аристократии, известного тем, что из него вышло немало высокопоставленных государственных служащих и военных. Однако узколобость не была неотъемлемым свойством этого сословия. Кроме того, Оппи доводилось встречать немало интеллектуалов такого склада: лишенных эмпатии и резко сосредоточенных на узкой области интересов. И все же явная черствость этого человека раздражала.

25 ноября Оппи выступил в Массачусетском технологическом институте на тему «Физика в современном мире». Как и в большинстве случаев, он набросал основные тезисы на бумажке, но по большей части импровизировал. Ежегодная лекция памяти Артура Д. Литтла была важным событием, но Оппи не сомневался, что правильные слова найдутся сами. И по большей части так и получилось. Он посетовал на временно утраченную из-за войны возможность чисто научных исследований, но восторженно отозвался о произошедшем с тех пор повороте: «Восстановление – восстановление, свидетельствующее о необычайной жизнеспособности и энергичности в этой области человеческой деятельности, представляло собой захватывающее и вдохновляющее зрелище. Сегодня, спустя всего два года после окончания военных действий, физика переживает настоящий бум». Слушатели – студенты, ученые и высшее общество Кембриджа – явно были на его стороне, и он был рад подогреть их энтузиазм по поводу нового ренессанса в своей отрасли знаний.

Но…