Оппенгеймер. Альтернатива

Итак, четвертая планета от Солнца теперь светилась изумрудным, а не рубиновым цветом, была зеленой, а не красной, но пока это не имело большого значения. О, это состояние больше соответствовало наблюдениям Лоуэлла, а также знаменитому роману Герберта Уэллса и радиодраме, написанной по его сюжету Орсоном Уэллсом, но, по большому счету, события первой половины двадцатого века разворачивались в этой новой реальности так же, как и в старой, вытесненной. Братья Райт совершили полет на самолете в 1903 году. Для Эйнштейна 1905 год знаменовался наивысшим достижением в физике. Убийство эрцгерцога Фердинанда в 1914 году ввергло Европу в войну на четыре кровавых года. Два десятилетия спустя приход к власти художника-неудачника и психопата спровоцировал еще более продолжительный, еще более масштабный, еще более варварский конфликт. Какой эффект этот луч небесного света, казавшийся меньше самой маленькой бабочки, ни оказал бы на человеческие дела, волны фашизма и нацизма, патриотизма и политических интриг вздымались и спадали там и там примерно одинаково, и, как сказал бы Уэллс, люди с бесконечным самодовольством сновали по всему земному шару, занятые своими делишками, уверенные в своей власти над материей.

Но в середине двадцатого века эта уверенность оказалась грубо опровергнута: стало известно, что Солнце, светившее ровно и спокойно на протяжении всей истории человечества, неизбежно раздует свою внешнюю оболочку в испепеляющую сферу, которая уничтожит каменистый Меркурий, серебристую Венеру и Землю с ее войнами и столь неустойчивым мирным периодом, равно как и скалистую мертвую земную Луну, но оставит нетронутой сияющую зеленым планету, которую один только Оппи помнил красной.

Итак: проект «Арбор».

Итак: проект «Орион».

Итак: «Маринер-IV» и первые фотографии поверхности Марса с близкого расстояния, и…

Оппи представил себе ту сцену такой, какой она должна была состояться теперь: восторг, радость. Черно-белые снимки, кропотливо расшифрованные из численных кодов, показывают…

Сомнения просто не может быть!

Река с темными полосами вдоль берегов несет воды в круглое озеро, поверхность которого сверкает в солнечном свете.

Марс Скиапарелли, Лоуэлла, Герберта Уэллса и Орсона Уэллса. Или хотя бы довольно близкое приближение к ним. Устойчивые водные потоки, это точно, а темные пятна могут быть… должны быть… наверняка являются растительностью.

Он нашелся – второй дом, который был позарез нужен человечеству. Да, они могли бы просто (незамысловато!) использовать перемещение во времени, чтобы перевезти большие группы людей в прошлое, но это дало бы только отсрочку, а не помилование: что бы они там (тогда) ни делали, Земле все равно предстояло быть уничтоженной еще до середины двадцать первого века. Кроме того, полчища постатомных людей, появившихся во времена Ньютона, или Юлия Цезаря, или Тутанхамона, или синантропов хаотично нарушили бы порядок вещей, абсолютно исключив возможность предсказания того, как будут переписаны последующие столетия или тысячелетия.

Поэтому в переконструированной реальности благодаря оригинальной идее Станислава Улама о космических кораблях, приводимых в движение атомными взрывами, и развитию этой идеи Фрименом Дайсоном, и супербомбе Эдварда Теллера, и гениальному озарению Ричарда Фейнмана и Курта Геделя, и организаторским способностям некоего Дж. Роберта Оппенгеймера ключом к выживанию стало путешествие во времени в сочетании с… как бы это назвать? Ах да, ведь термин уже существует, его выдумал писатель-фантаст Джек Уильямсон, работавший в Нью-Мексико примерно за пять лет до взрыва «Тринити» и в двухстах милях к востоку от него, что в космическом смысле является «яблочком» мишени: «терраформирование», инженерная деятельность планетарного масштаба, переделывающая существующий мир в форму, пригодную для жизни, перенесенной с Земли.

В 1960-х годах проект «Арбор» обратился к мировым лидерам с сообщением о надвигающейся катастрофе и попросил сделать исключение из Договора о запрещении ядерных испытаний: вторая Земля ждала своего часа, и его неминуемое приближение могла теперь подтвердить любая приличная обсерватория, и ученые действительно располагали средствами для того, чтобы доставить туда миллионы, а то и миллиарды людей. Речь шла вовсе не о «Фау» фон Брауна с их ничтожной мощностью. Ковчегами, предназначенными для странствия на зеленую планету, предстояло служить кораблям «Орион», несомым вперед ожерельями термоядерных взрывов – удачное, поэтическое решение солнечного кризиса, использование огня для борьбы с пожаром.

* * *

– Это моя скамейка.

Роберт Оппенгеймер уснул. Эти слова разбудили его, и он увидел фигуру стоявшего перед ним человека – черное на черном, пустоту на фоне Млечного Пути, подобную той, которая, по его расчетам, могла образоваться в результате гибели достаточно массивной звезды.

– Простите? – сказал Оппи, подчеркнув тоном, что просит не прощения, а повторить.