Оппенгеймер. Триумф и трагедия Американского Прометея

Вернувшись осенью в Гарвард, Роберт возобновил дружбу с Уильямом Бойдом, заканчивавшим в Кембридже докторантуру в области биохимии. Роберт поведал другу о тяготах, пережитых за год в английском Кембридже. Бойд не удивился, он всегда считал Роберта эмоционально взвинченным молодым человеком, но способным совладать со своими душевными проблемами. Поэзия оставалась страстью Роберта, и когда он показал одно из стихотворений Бойду, тот предложил отправить его в редакцию гарвардского литературного журнала «Хаунд энд хорн». Оно было опубликовано в июньском выпуске 1928 года:

ПЕРЕПРАВА

Когда мы подошли к реке, был вечер,

Луна висела низко над песком,
Хотя ее в горах мы потеряли, позабыли,
Пока то мерзли, то потели среди гор,
Хребтами небеса вспоровших.
Когда мы вновь ее нашли
В сухих холмах, у русла,
Что наполовину обмелело, на нас
Подуло раскаленным ветром.

У той реки росли две пальмы;

В цвету стояли юкки.
На дальнем берегу — огни и тамариски.
Мы долго ждали молча.
Потом услышали скрип весел,
Чуть позже, как я помню,
Нас лодочник окликнул.
И больше мы на горы не взглянули.

Роберта манило в Нью-Мексико. Он отчаянно скучал по низкой луне, висящей над песками, и чисто физическим ощущениям — чтобы мерзнуть и потеть, — помогавшим ощутить вкус к жизни во время двух предыдущих летних поездок. В Нью-Мексико не было возможности заниматься физикой, поэтому он согласился поступить на работу в Калтех — Пасадена была не так далека от любимой им пустыни. В то же время Роберт не хотел связывать себя с Гарвардом и «своей темницей», так долго державшей его в неволе. Кризис прошлого года ему отчасти помогло пережить осознание необходимости начать все сначала. Корсика, Пруст и Геттинген заложили основу этого нового начала; возвращение в Гарвард виделось ему шагом в обратном направлении. Поэтому после Рождества 1927 года Роберт собрал чемоданы и отправился в Пасадену.

Калифорния его полностью устраивала. Пару месяцев спустя он написал Фрэнку: «Мне трудно сосредоточиться на работе. Пасадена — приятное место, и сотни приятных людей постоянно предлагают какие-нибудь приятные развлечения. Я раздумываю, принять ли в следующем году профессорскую должность в Калифорнийском университете или уехать за границу».

Несмотря на преподавательские обязанности в Калтехе и соблазны Пасадены, Оппенгеймер умудрился опубликовать в 1928 году шесть научных работ — все о том или ином аспекте квантовой теории. Такая производительность тем более удивительна, что весной того же года лечащий врач сделал вывод, что хронический кашель Роберта, возможно, указывал на туберкулез. Посетив в июне семинар по теоретической физике в Энн-Арбор, штат Мичиган, Оппенгеймер отправился подышать сухим горным воздухом Нью-Мексико. Еще весной Роберт написал своему брату Фрэнку, которому исполнилось шестнадцать лет, предложив летом «поболтаться вместе две недели по пустыне».

Роберт начал проявлять почти отеческий интерес к брату и помогать ему прокладывать путь в бурных волнах подросткового возраста — каким трудным бывает такое путешествие, он знал из личного опыта. Отвечая в марте на письмо брата с признанием, что того отвлекала от учебы увлеченность лицом противоположного пола, Роберт давал советы, граничащие с застенчивым анализом собственных слабостей. Он писал, что «призвание юной девушки состоит в том, чтобы побудить тебя бездарно тратить свое время на нее, а твое призвание — в том, чтобы не допустить этого». Отталкиваясь, вне всякого сомнения, от собственного неоднозначного опыта, Роберт говорил, что ухаживания «важны только для тех людей, у кого есть лишнее время. У тебя и у меня его нет». И резюме: «Не забивай себе голову девушками и не влюбляйся в девушек, если только сможешь: НЕ СЧИТАЙ ЭТО СВОИМ ДОЛГОМ. Попробуй, наблюдая за собой, уяснить, чего ты на самом деле хочешь. Если это тебе понравится, постарайся этого добиться. Если нет, попытайся от этого избавиться». Роберт и сам признавал, что рассуждает, как догматик, однако выражал надежду, что его слова пригодятся брату как «плод и результат моих любовных потуг. Ты очень молод, но намного взрослее, чем я был в твоем возрасте».