Оппортунистка

Калеб все не приезжал. Я пыталась звонить ему, но попадала на голосовые. Он никогда не опаздывал. Всегда приезжал за десять минут до назначенного времени. Я пыталась не думать о том, что он мог попасть в аварию, но все равно беспокоилась. Я стала звонить в больницу, но мне сообщили, что никто, подходящий под мое описание, к ним не поступал. Я подумала о том, чтобы позвонить его родителям, но учитывая нашу с ними встречу – не могла заставить себя набрать их номер. Я убрала телефон и стала нервно кусать ногти.

Оставался единственный вариант. Он все еще был на работе и потерял счет времени. Это в последнее время случалось довольно часто – его работа была такой требовательной, что иногда он забывал о том, когда именно мы договорились встретиться, или о том, что мы празднуем полтора года отношений и должны подарить друг другу садовых гномов в честь праздника. Я не злилась. Меня это устраивало. Надо просто заехать к нему в офис и напомнить. Да. Я схватила ключи и побежала по лестнице.

Офисное здание компании «Финансы Фосси» располагалось в деловом районе, в двух кварталах от пекарни «Бонжур», где Сильвестр Сталлоне покупал свои круассаны за семь баксов.

В том же здании располагались и другие фирмы, услуги которых могли себе позволить только богатые, так что, естественно, на входе имелся охранник. Он посмотрел на меня опухшими глазами, предполагавшими слишком большое количество выпивки накануне ночью, и раздраженно бросил:

– Здание закрыто на вечер.

– Тогда почему двери открыты? – возразила я, глядя на немногочисленных людей в холле.

Они все были в шелковых платьях и сделанных на заказ смокингах. Вся сцена кричала «узрите богачей» самым раздражающим способом.

– На пятом этаже вечеринка. Частная вечеринка, – подчеркнул он. – Двери закрыты для клиентов.

На пятом этаже работал Калеб, осознала я с нехорошим предчувствием. Он не говорил мне ни о какой вечеринке. Да, эта неделя на работе выдалась у него особенно занятой, но как можно забыть о чем-то подобном?

– Ну, а я как раз иду на вечеринку в «Фосси», – сказала я своим самым высокомерным голосом.

– Да что ты говоришь? Мне так не кажется. – Он оглядел мои футболку и джинсы.

– Мое имя в списке, приятель, – сказала я быстро. Я даже не знала, существует ли на самом деле этот список. – Эйва Лиллибет. Сам проверь.

Эйва была коллегой Калеба – он рассказывал о ее ужасном чесночном дыхании и имплантах в груди размером с дыню. На всякий случай я выпятила грудь. Оказалось, что список и правда существовал – несколько секунд спустя охранник с опухшим лицом нашел «мое» имя на бумаге.

– Оки-доки, мисс Лиллибет. Можете проходить.

Не глядя на него, я направилась сразу к лифтам, надеясь, что настоящая Мисс Чесночное Дыхание не скоро объявится и не разрушит мое прикрытие. Поездка в лифте была тем еще мучением. Когда двери открылись на нужном этаже, я практически вывалилась наружу, едва не споткнувшись о собственные ноги. Здесь я удивленно захлопала глазами. Не было ни столов с факсами, ни работников с бесстрастными лицами. Весь этаж очистили от офисной обстановки и заменили ее элегантными столами, уставленными свечами и хрустальными бокалами. Все жалюзи были открыты, демонстрируя впечатляющий вид на Форт-Лодердейл.

Официанты в белых перчатках разносили по залу подносы с икрой, лавируя между красиво одетыми людьми. Я прижалась к ближайшей стене, ища в толпе знакомое лицо. Калеба не было. Ни с группой секретарей, которые всегда держали меня на линии ожидания слишком долго, ни рядом с его отчимом, который в данный момент улыбался инвесторам. Я забеспокоилась. А вдруг Калеб уже ждет меня в квартире, а я тут шпионю в его офисе, как параноик?..

Надо повести себя достойно и уйти, пока я не успела полностью опозориться. Я направилась к табличке «Выход», надеясь найти лестницу. Пришлось пройти через коридор, полный офисов, но вряд ли там сейчас кто-то был, учитывая вечеринку в полном разгаре. Я ускорила шаг. И была почти в конце коридора, в трех шагах от лестницы, когда услышала его голос. Вот странно: даже сквозь трели Шопена и несмолкающий гул разговоров я все равно услышала его голос.

Остановившись, я наклонила голову, прислушиваясь: не из-за того, что он говорил, но потому, как он говорил – интимно и с придыханием. Я наклонилась к закрытой двери его офиса и услышала гортанный женский смех. Мое сердце перешло на третью скорость. Невозможно не узнать звуки флирта – даже через деревянную дверь в несколько сантиметров толщиной. На фоне играли «Прелюдии» Шопена. Я отшатнулась.

Задержав дыхание, я снова прижалась ухом к двери. «Некоторые вещи лучше не доставать из холодильника», – поговаривала моя мать.

Я вжалась щекой в деревянную поверхность. Больше никто внутри не говорил. Что бы ни происходило по другую сторону двери, оно происходило тихо. Я сделала шаг назад. Пора мне появиться в сцене «Входит сумасшедшая девушка».