Оправа для бездны

— Не знаю… — Лек потер лоб. — Конечно, можно долго раздумывать над причинами прихода зимы, а можно шить теплые шатры, запасать еду и готовить топливо для очага. Порой Лемега, которая несет воды почти в полусотне лиг к востоку отсюда, разливалась так, что вот эта речушка, на которой стоит крепость, выходила из берегов и сносила окрестные деревни. Чем хенны отличаются от подобного разлива? Тем, что убивают и грабят по приказу великого тана? Ерунда. Никакой тан не сдвинет с места то, что не движется само по себе. Разве мало народов живет на просторах Оветты? Многие из них с радостью бы поживились богатством соседей, насладились их женщинами, но делают это хенны. Почему? Тебе скажут, что Дух Степи покровительствует нам? Не верь. Хенны как река. Приходит время, и она разливается. И ничто не может остановить этого разлива!

— И что же делает великий тан? — прошептала Айра.

— Великий тан? — рассмеялся Лек. — Он прислушивается к зову судьбы и следует ему.

— К зову судьбы? — не поняла Айра.

Лек повернулся на бок, поймал ее за горячее бедро, потянул на себя и некоторое время что-то пытался высмотреть в глубине глаз.

— А зачем тебе я? — наконец прошептала Айра.

— Знаешь, есть такая птичка… — Лек сделал серьезное лицо. — Редкая птичка — степной свистун. Серая, невзрачная. Всякий хеннский пастух мечтает найти ее гнездо, потому что свистун собирает в него все, что блестит: монеты, речной жемчуг, кристаллы горного стекла, золотые песчинки. Многие избавились от нищеты, разорив такое гнездо. Но если свистун находит особенно яркую вещь, он бросает старое гнездо — и больше ничего не собирает и не выращивает птенцов. Он охраняет найденное сокровище и бьется за него с любым врагом. Известны случаи, когда эта птичка нападала на знатных воинов, пытаясь сорвать богатый перстень с пальца. Считай, что я уже нашел свое сокровище.

— Ты не серый и не невзрачный, — надула губы Айра. — И вообще — ты непохож на хенна!

— Моя мать была корепткой, — согласился Лек. — Но здесь, — он коснулся ладонью груди, — здесь я хенн.

— А я? — нахмурилась Айра.

— Ты? — Лек изобразил раздумья. — Ты… рисская беглянка, сайдская колдунья, неведомое сокровище и надежная защитница. Ну хотя бы от шаманов и моих братцев.

— А что ты будешь делать со мной, когда у хеннов закончатся шаманы и твои братья?

— Их еще пять, — стал серьезным Лек. — Моих братьев пять. Это много, девочка моя. А с шаманами лучше не связываться даже тебе. Я не нанимал тебя в свое войско и не хочу терять тебя. То, что получилось один раз, необязательно получится в дальнейшем.

— Я вовсе не жажду истекать кровью еще раз, — улыбнулась Айра, хотя тревога ни на мгновение не оставляла ее и теперь зудела у нее в висках. — Вот только не кажется мне твое сравнение точным. Насчет ткани. Да, прореху в ткани можно зашить. Но если не уберечь ее от огня, то и зашивать будет нечего!

— Сокровище мое. — Лек наклонился к самому ее уху. — Если случится такой огонь — не останется ничего!

— Что с тобой? — спросила у нее Зия, когда следующим вечером во дворе крепости Айра пропустила выпад и, потирая ушибленное запястье, прекратила схватку.

Хеннка отбросила палку, заменяющую в ежевечерних забавах меч, и поймала Айру за плечи.

— Рассказывай!