Оправдание невиновных

— Забудешь такое! — свитер колыхнулся сильнее, теперь олени изображали скачку с барьерами. — Меня потом знаете, как песочили? Чуть с работы не выгнали. А что я без этой работы? Ложись да помирай? Ну вот сама посуди, — он как-то моментально начал говорить ей «ты», не обращая внимания на ее «выканье», ну да, что взять с лесного жителя. — В городе мне не житье, а в лесу другой-то работы не больно есть. Разве что в фермеры податься, но это тоже не всякому… или в пасечники, как Степаныч. Вы медок-то пробуйте, у Степаныча знатный мед! Темный — это гречишный, вот тут липовый, а этот — вроде бы просто разнотравье луговое, однако ж на особинку, за ним издалека приезжают… — мысли хозяина, сделав крюк, вернулись на прежнюю дорогу. — Знатно, в общем, мне тогда досталось. Но обошлось, оставили, выговор только вкатили и премию сняли. Да черт с ней, с премией, тут главное дело я ж сам перед собой хлеще всяких выговоров виноват. Человек-то погиб… И из-за чего? Из-за меня, выходит. Я ж не думал, что так может обернуться… А-а!

Арина слушала очень внимательно — вот удача-то какая, на нужного человека повезло наткнуться, может, расскажет что-то, чего в деле не было — и хозяин, должно быть, заметил, как изменился ее взгляд.

— Вы следователь, что ли? — он вдруг начал называть ее на вы. — Тем-то разом другая была. Такая… — он задрал подбородок, вздернул брови.

Арина едва удержалась, чтобы не прыснуть: с торчащей вперед бородой и поднятыми бровями суровый егерь вдруг стал ужасно похож на первую красавицу всего губернского следствия Эльвиру. Поджав губы, чтоб ни одна смешинка не выскочила, сделала серьезное лицо и покивала — мол, да, следователь:

— Некоторые новые обстоятельства открылись, понимаете? Поэтому надо все еще раз проверить.

— Проверить? Ну это да, как же без этого. Дела-то странные, как ни погляди.

— Дела? — удивилась Арина.

Федор Григорьевич нетерпеливо дернул головой — как будто муху отгонял:

— Ну да. Первое дело, как это Никита… не помню фамилию, на охоте-то все по именам… как он вообще в соседа своего попал. Случайно — невозможно, там совсем ведь вбок получается. Если специально, тоже не вытанцовывается… между номерами кустарник изрядный, поди еще попади, когда соседа и не видно вовсе. Никита ведь не так чтоб прямо снайпер. Стрелял, в общем, нормально, но ничего особенного. Второе дело, что выстрелов-то, похоже, два было.

— Два? Как это? — изумилась Арина. — Почему же вы еще тогда про это…

Он опять досадливо мотнул головой:

— Да говорил я той следовательнице, что два выстрела слышал. Почти одновременно. А она только отмахнулась. У вас тут, говорит, много ведь стреляют. У нас есть пуля и есть ружье, из которого, согласно результатам баллистической экспертизы, она вылетела. А все остальное не имеет никакого значения, мало ли что вы там могли услышать. Может, самолет звуковой барьер пробил… Как будто я не отличу! И со стороны вряд ли донеслось. Тогда один из выстрелов тише должен быть, ведь так?

— Если кто-то не забрел на территорию, где шла охота, — осторожно предположила Арина.

— Да не было там никого, я ж участок обходил. Техника безопасности.

Арина подумала, что как бы тщательно не осматривался участок охоты, при желании вполне можно не попасться егерю на глаза — да хотя бы выждать, когда все участники окажутся на своих местах, и тут уж подойти. Правда, ключевое слово тут — при желании.

— А разве Любавин — ну Никита то есть — не мог дважды выстрелить. Не очень понятно, зачем, но если вы слышали два похожих выстрела…

Федор помотал головой — нет:

— Никак. У него двустволка, отстрелян был один ствол. А выстрелы подряд шли, так что перезарядить он бы просто не успел.

— Федор Григорьевич, если было действительно два выстрела. Один — смертельный, мы знаем. Второй ведь должен был куда-то попасть? Или…

Он повел могучим плечом:

— Вообще-то у нас тут много… Да ладно! Меня когда следовательница-то бортанула, я специально походил посмотрел. Ну там, на месте. Просто сам для себя.

— И?.. Если бы вы ничего не нашли, так и говорить бы об этом не стали.

Хозяин уважительно усмехнулся:

— И вправду следователь. Ну нашел. Только не знаю, что именно.

— Эта пуля у вас? — перебила его Арина довольно резко: с одной стороны, информация вроде полезная, но, с другой, толку-то теперь от этой пули, неизвестно где неизвестно сколько валявшейся. Да еще, небось, выковыривая, поцарапал. Ох уж эти добровольные искатели истины!

— Да нет! — егерь махнул рукой. — Я ж и говорю, даже не знаю, пуля это или, может, еще какое повреждение. Хотя похоже на след выстрела, очень похоже. Там береза неподалеку, и в ее стволе ранка характерная такая. Сейчас-то затянулась, ясное дело, но видать — видно.

— Так вы ее не вытащили? — давно Арине не приходилось так изумляться. Тем более — приятно изумляться.

Федор же, наоборот, расстроился:

— А надо было? Я просто подумал, что если это пуля, там, в березе, с ней точно ничего не случится. Ну только древесиной ее немного затянет, и повыше поднимется, дерево-то растет.