Определенно голодна

— Да, вы это говорили. — Детектив Вассерман посмотрела мне в глаза.

Я не дрогнула. А может, надо было? В криминальных шоу ничего об этом не говорили.

— Вы остались у него на ночь?

— Я ушла сразу после рассвета.

— Почему?

— Простите, детектив Вассерман, но действительно ли полиции важно знать, почему я покидаю постель своего любовника, когда считаю нужным?

— В данном случае, э-э, мисс Дэниелс, да, боюсь, что важно.

— Я арестована?

— Нет, вы не арестованы. Вы — лицо, представляющее для нас интерес.

Я, прищурившись, посмотрела на детектива и перевела дыхание.

— Я ушла, потому что настало утро понедельника и мне нужно было написать статью. У меня не так много свободного времени.

— Когда вы в следующий раз встретились с мистером Безруковым? — Вассерман сделал ударение на втором слоге.

— Через три дня.

— Двадцать пятого сентября?

— Да. Мы встретились в ресторане «Мэдисон-парк», выпили там в баре и, если мне не изменяет память, ушли примерно в половине одиннадцатого. Мы поднялись в гостиничный номер Казимира и сразу занялись слишком спортивным сексом. Полагаю, в ход пошли кубики льда и свечной воск. Хотите больше подробностей или я могу оставить их вашему воображению?

— После этого вы виделись с ним?

— Да, вечером тридцатого сентября, днем второго октября и вечером восьмого октября.

— Где вы встречались с мистером Безруковым?

— В разных заведениях общественного питания и барах. Потом мы шли в его гостиничный номер, где занимались сексом. Я всегда уходила от него рано утром.

— Восьмого октября вы видели мистера Безрукова в последний раз?

— Да, именно так.

— Где вы были в ночь с пятницы на субботу, четырнадцатого октября?

— В Данвуде в доме моих друзей, Рона Ньюсона и Пола Ландрейка. Смотрела фильмы на «Нетфликсе».

— Они могут подтвердить это?

— Их там не было, но они дали мне ключи от своего дома.

— Значит, вы были одна?

— Одна.

Стальной взгляд и потрескивание электричества. Мне она даже начинала нравиться, эта коренастая пони.

— Скажите, мисс Дэниелс, — Вассерман сделала паузу и поднял на меня свои блестящие глаза. — Где вы обычно покупаете мясо?

— У Оттоманелли. А что?

Вассерман посмотрела на меня и улыбнулась, точно гиена, увидевшая медлительную, откормленную лань. Кровь застыла у меня во всем теле, живот скрутило.

— И вы утверждаете, что не видели мистера Безрукова на Файер-Айленде в выходные, тринадцатого октября?

— Да. Я не видела его. — Тут я запнулась и глубоко вздохнула. — В последний раз я видела Казимира ранним утром девятого октября. Я оставила его голым и хорошо оттраханным. — Я позволила последнему слову повиснуть в воздухе и встретилась с жестким взглядом детектива Вассерман. — А теперь, если вы не против, я хочу закончить эту встречу, какой бы бесконечно очаровательной она ни была. Если вы хотите еще о чем-то спросить меня, пожалуйста, позвоните моему адвокату.

Направляясь к двери, я бросила на стол визитку Маргарет Лэйтли, адвоката, которого я недавно наняла.

16 Суп

Маргарет Лэйтли, мой адвокат, похожа на всех постаревших хичкоковских блондинок разом. Яркая энергичная женщина неопределенного возраста, искушенная и умудренная опытом, повелевающая подчиненными, Мэгги, как любит называть себя Маргарет, громко смеется, азартно пьет, жадно курит и на короткой ноге практически с каждым встречным, особенно если он мужчина. Она настоящая баба и, как по мне, настоящий адвокат. Если вам нужен защитник — и если вдруг вы станете «лицом, представляющим интерес» для полицейского управления, — я советую вам выбрать того, чья компания будет вам приятна. Вы проведете вместе непомерно много времени.

Скука — суть судебного процесса, а я ненавижу скуку. Я не могу долго волноваться, устаю от тревог, после чего начинаю отчаянно скучать. Это ощущение я представляю в виде сплошного цвета — вечно розового, одновременно раздражающего и ненавязчивого. С нашей встречи с детективом Вассерман в полицейском управлении Саффолка до того, как меня арестовали, миновало несколько недель. Суда пришлось ждать несколько месяцев. Вынесения приговора — еще дольше. В общем, между тем днем, когда я убила Казимира, и тем, когда я предстала перед судом в качестве обвиняемой, прошло больше года. Точно летние каникулы в детстве, это ожидание казалось бесконечным, а пролетело незаметно. Оглядываясь назад, я вижу, что это была относительная свобода перед неизбежным заключением. Оглядываясь назад, я жалею, что не потратила ее на что-то другое, кроме Мэгги, но тогда со мной почти никто не хотел встречаться, и даже у тех, кому я и вправду нравилась, находились всевозможные отговорки, только чтобы не встречаться со мной. Находиться под следствием страшно утомительно, невыносимо одиноко и ужасно публично. Но мне было все равно.