Оптина Пустынь и ее время

Не бойся ни горя, ни страданий, ни всяких испытаний — все это посещения Божии, тебе же на пользу. Пред кончиною своей будешь благодарить Бога не за радости и счастье, а за горе и страдания, и чем больше их было в твоей жизни, тем легче будешь умирать, тем легче будет возноситься душа твоя к Богу»376.

Великий старец «Тихого приюта для отдыха страдающей души» (Из книги В. П. Быкова)

Помимо главных трех храмов: Введенского, во имя преподобной Марии Египетской и в честь Казанской иконы Божией Матери «есть еще один храм в Оптиной Пустыни — храм в честь Владимирской Богоматери. Он представляет собой для мирских людей главный интерес тем, что при этом храме находится келлия самого популярного из старцев нашего времени — о. Анатолия. Так как этот Старец принимает почти без перерыва и ограничения времени всех, то этот храм бывает почти всегда открыт и постоянно переполнен народом. Бывает нередко так, что в монастыре полное затишье, не видно даже монахов, а около храма в честь Владимирской Богоматери, где келлия старца Анатолия, сидит много народу и ожидают очереди приема... Принимает он, кажется, во всякое время дня, до глубокой полуночи. Так что приходится удивляться, как управляется со своей тяжелой обязанностью этот маленький, тщедушный, богоугодный старичок.

Отличительной чертой этого поистине Божия человека служит его изумительно любовное отношение к людям.

И, глядя на него, невольно хочется воскликнуть: “Какое это великое вместилище любви!”

Вечно приветливый, постоянно ласковый, изумительно сердечный, готовый, кажется, всего самого себя, всю свою душу, всю свою жизнь отдать тому, кто приходит к нему с той или другой нуждой, с той или другой скорбью...

Когда я приехал к Старцу, у него была, как всегда, масса народу. Здесь я встретил совершенно случайно одного своего доброго знакомого...

Разговорились, оказывается, он иногда посещает этого “святейшего из святых при жизни” Старца. Старец Анатолий, помимо слов назидания, привета, любви, очень часто дает посетителям книжечки, которые почти всегда или своим названием, или своим внутренним назиданием отвечают на какой-либо запрос, на какую-либо нужду посетителя, и, присматриваясь к этой раздаче, можно наблюдать феномены провидения Старца в даль грядущего.

Среди никогда не прерывающейся цепи ожидающих приема посетителей всегда идет живой обмен впечатлениями, мыслями по поводу какого-либо предсказания или указания Старца.

Вот, направо, вслушиваемся в рассказ одного крестьянина. Рассказчик, очевидно, здешний ямщик.

— Вот всегда обращаюсь к этому дорогому батюшке. Он мне в трудные минуты все равно, что Ангел-хранитель — как скажет, так уж точно обрежет. Все правильно, по его так и бывает. Я никогда не забуду такой случай. Отделился я от отца, вышел из дому. Всего в кармане денег 50 руб. Жена, ребятишки, а сам не знаю, куда и голову приклонить. Пошел к эконому здешнего монастыря, леску на срок попросить; обитель-то здешняя, дай им Бог доброго здоровья, все-таки поддерживает нас. Возьму, думаю, у него это леску, да кое-как и построюсь. Пришел, но эконом, оказывается, не тут-то было. Что ему попритчилось, Господь его знает. Не могу, — да и только. Я было и так, и сяк — ничего не выходит. Ну, знамо дело, пришел домой, говорю жене:

— Одно нам теперь бесплатное удовольствие предоставлено — ложись и умирай.

Сильно я закручинился, и первым это делом, по-нашему, по- деревенскому, рассчитал пропить все эти деньги, оставить бабу с ребятами в деревне, а самому в Москву — в работники. Но недаром говорят — утро вечера мудренее. Наутро встал, и первая мысль в голову: “Сходи к старцу Анатолию, да и только”. Делать нечего, встал, оделся, иду. Прихожу вот так, как сейчас, народу видимо и невидимо. Где, думаю, тут добраться да побеседовать; хоть бы под благословение-то подойти. Только это я подумал, ан, глядь, отворяется дверь из келлии, и выходит старец Анатолий. Все двинулись к нему под благословение. Протискиваюсь и я. А у него, у Старца-то, такой уже обычай, когда он осеняет святым благословением, то он в лобик-то так как будто два раза ударяет и кладет благословение медленно, чинно, так что иногда за это время несколько словечек ему сказать можно. Так я решил сделать и здесь. Он благословляет, а я говорю в это время:

— Погибаю я, Батюшка, совсем, хоть умирай.

— Что так?

— Да вот так и так, — говорю, насчет дома.

Покаялся ему, что и деньги пропить решил. Ведь сами знаете, если хочешь правильный ответ от старца получить, должен все ему сказать по порядку. Остановился это Старец, как будто задумался, а потом и говорит:

— Не падай духом, через три недели в свой дом войдешь.