Opus 1

Ответить Ева смогла не сразу. Отчасти потому, что она ожидала от дракона подавляющего действия, но рядом с ним, под взглядом его глаз, всё равно отчётливо ощутила себя букашкой. Особенно при осознании, что от клыков, когтей и пламени, клокотавшего под зелёной чешуёй, её отделяют расстояние одного драконьего прыжка да эфемерный пузырь защитной магии.

Отчасти потому, что голос – нарушая все ожидания и здорово выбивая из колеи – был женским.

– Я пришла договориться, – глядя на драконицу, проговорила Ева, чувствуя себя тем заносчивым нейрохирургом, который в один прекрасный день вынужден был сменить свою профессию на куда более магическую.

– И музыка в качестве подкупа?

– Именно.

– Изобретательно, – повторила драконица. Чешуйчатые лапы держались за плоскую крышу, демонстрируя загнутые зазубренные когти: одно движение каждого из них могло разорвать Еву пополам. – А тебе удалось меня удивить, золотце. Иномирянка, верно?

Она только кивнула.

– Слышно. Человеческая музыка, на мой вкус, весьма примитивна, но звучание ваших душ… Когда сердце, что ярче и прекраснее золота, сияющее драгоценной звездой, изливается в мелодии… – Драконица сомкнула кожистые веки в мечтательных раздумьях. – Не желаешь пополнить мою коллекцию? Иногда хочется видеть среди сокровищ что-то более… живое. Пусть даже к тебе это не совсем применимо.

– Боюсь, мой инструмент плохо перенесёт хранение в подобных условиях. Да и я не лучше, – не спрашивая, откуда драконице известно об особенностях её состояния, вежливо откликнулась Ева.

– Жаль. Ты весьма любопытный экземпляр, вынуждена признать. Обычно человеческие девочки интересуют меня в качестве ужина, хотя предпочитаю особ помясистее. Но перекусить тобой… Глупый расход вещи, куда более ценной в ином применении. Не говоря уже о том, что вкус у мертвечины довольно посредственный. – Обвив длинный хвост вокруг башни, драконица сползла ниже, повиснув на замковой стене на манер чудовищной обезьянки. – Геммелариндтруда. Моё имя, если захочешь ко мне обратиться. Зачем явилась, золотце?

В сравнении с этим «Гербеуэрт» казалось лёгкой разминкой у логопеда.

– Мой друг хочет вас убить, – обнимая гриф Дерозе и стараясь не потеряться в солнечном пламени, плескавшемся в драконьих глазах, сказала Ева. – Я пытаюсь это предотвратить.

Драконица подтянулась обратно на крышу; её смех рокотом прокатился над двором замка, где медленно рассыпались прахом те глупцы, что пытались убить её прежде.

– Какая самоуверенность. – Из ноздрей, в которых Ева вполне могла бы спрятаться, не грози это испепелением, вырвались струйки белого дыма. – Твой друг… Не тот забавный маленький избранник Жнеца, что властвует над землями вокруг Шейна?

– Гербеуэрт. Его зовут Гербеуэрт.

– Явился ко мне, кажется, год назад. Или шесть… После пяти сотен немного теряешь ощущение времени. – Громадный хвост, усеянный по гребню антрацитовыми шипами, рассеянно метнулся в сторону, сшибив зубец с ближайшей башни. Тот с глухим шумом упал где-то за стенами замка. – Повезло ему, что не в моих интересах было настраивать людей против себя, убивая их владыку. Способный мальчуган, но тогда ему пришлось уйти восвояси. Придётся и теперь.

– С тех пор мальчик подрос. Послушайте… – Драконье имя успело начисто вылететь у неё из головы – всё, кроме его созвучия с другим именем, хорошо Еве знакомым. – Можно называть вас Гертрудой?

Новонаречённая Гертруда насмешливо облизнула пасть раздвоенным чёрным языком:

– Изволь. Имена – шелуха, важна суть.

– Поэтому вы не спросили, как зовут меня?

– Оправдываешь песню своей души, золотце. Хотя справедливости ради интеллект в ней – далеко не ведущий мотив. Другие звучат куда изысканнее и занятнее. – Совиным движением драконица склонила голову набок. – Полагаю, ты бы не пришла сюда, не будь у тебя что предложить мне… кроме себя.

– Часть себя вполне могу, – возразила Ева, после встречи с гномом заранее продумавшая вопрос оплаты. Прижала руку со смычком к груди, туда, где под курткой и рубашкой пульсировал багряный камень. – Вы же… слышите… рубин вот здесь?

Если когда-то его почувствовал гном, то драконица и подавно должна.

Судя по заинтересованному виду Гертруды, Ева не ошиблась.