Опыт философской антропологии

Во-вторых, очевидное бессмертие человеческой души доказывается способностью человека относиться к бесконечности. Кстати говоря, с этой точки зрения величие человеческой души может измеряться ее отношениями к окружающему миру. Мелкая, эгоистичная душа ничего не видит и не желает видеть за пределами своего приватного окружения. Замурованный в вещном мире, дух человека попросту истлевает. Однако, как правило, наш дух покидает пределы своего Эго и устремляется к людям, к миру, к Космосу, в бесконечность, наделяя себя бессмертием.

В-третьих, реальное бессмертие человека доказывается фактом творчества. Воистину, рождение детей, идей, образов, картин, музыки, архитектурных сооружений, различных материальных конструкций дает нам долю бессмертия и вечности. Мы продолжаем существовать в наших творениях. Творчество — фактор человеческого бессмертия.

В этой связи напомним рассуждение Ф. М. Достоевского: «Если убеждение в бессмертии так необходимо для бытия человеческого (ибо без него следует самоубийство), то, стало быть, оно и есть нормальное состояние человечества, а коли так, то и самое бессмертие души человеческой существует несомненно» (цит. по: Камю 1989: 299).

Итак, пытаясь определить человеческую душу, мы приходим к заключению о том, что финальных дефиниций для нее быть не может. Наша душа включает в себя два начала — смертное и бессмертное. Предназначение человека состоит в том, чтобы развивать и укреплять свое бессмертное начало, приобретать, так сказать, богоподобие. «Смерть неизбежная, но навеки ненавистная, заслуживает презрения», — сказал Альбер Камю (1989: 276).

Вполне возможно, что решающий для Шелера вопрос о соотношении духа и энергии является действительно решающим для дальнейшего прояснения сущности человеческой души. Философ говорил о животворении духа в результате насыщения его энергией. Этот жизнедеятельный дух понимался как «цель и предел конечного бытия…» (см.: Шелер 1988: 70, 76). На наш взгляд, «энергийность» духа требует современного объяснения.

2.2. Человек как Homo creans

Человек есть микрокосм, дитя творческого бытия, поэтому он изначально является не только тварным, но и творческим существом, homo creans. Его творчество есть не что иное, как продолжение творчества Космоса, как форма космического творчества. Творчество есть неотъемлемое свойство человека. Человек способен творить себя. Разумеется, рутина жизни способна блокировать творческую натуру личности и сводить ее к минимуму. В этом, в частности, заключается опасность механической, полумертвой действительности.

Герман Гессе однажды сказал: «Я верую в человека как в некую чудесную возможность, которую даже самая большая грязь не заставит померкнуть…» (Гессе 1990: 115). Воздерживаясь от гуманистического энтузиазма последних слов, мы разделяем его идею. Действительно, человек является «чудесной возможностью», поскольку обладает творческим началом, которое постоянно взаимодействует с изменяющейся окружающей средой. Будущие результаты этого взаимодействия не предопределены и заранее точно не известны, поэтому женщины и мужчины всегда заключают в себе некоторую тайну, но открытую для разума и самопознания.

Иными словами, человек, как и Космос, имеет таинственную, но интеллигибельную сущность. Познание человека безгранично, если его самотворение не имеет пределов. Поэтому от окончательных оценок живого человека (человечества) лучше воздерживаться, поскольку вместе с его саморазвитием изменяются и сущность, и существование, истины человеческого бытия.

Сегодня наука располагает определенными свидетельствами творческой природы человека. Так, Эрих Фромм доказывает, что самые сильные страсти и потребности человека коренятся в особенностях его существования (см.: Фромм 1988: 449). Среди таких потребностей выделяется трансценденция через творчество или разрушение. Необходимость самореализации ставит индивида «в ситуацию крайнего выбора — создавать или разрушать, любить или ненавидеть». По мнению психоаналитика, как потребность создавать, так и воля к разрушению коренятся в природе человека. Желание разрушать возникает тогда, «когда не может быть удовлетворено желание что-то создавать» (Фромм 1988: 458).

Но что такое творчество? В платоновском «Пире» имеются замечательные слова: «…Рождение — это та доля бессмертия и вечности, которая отпущена смертному существу» (Платон 1993: 117). Под рождением же можно понимать не только воспроизводство жизни, но и творчество. Как говорит Платон (1993: 115), «все, что вызывает переход из небытия в бытие, — творчество, и, следовательно, создание любых произведений искусства и ремесла можно назвать творчеством, а всех создателей их — творцами».