Опыт конкретной философии

По правде говоря, как мне представляется, Минковский здесь от специфического чувства восходит к неспецифизированной чувственной способности вообще. Я считаю еще более важным отметить метафизи­ческое значение этого эффекта резонанса, или усиления звучания. И на этот раз наша рефлексия должна вернуться к теме бытия-в-ситуации. Используем опять подход, отталкивающийся от пространственной пред­ставленности ситуации. Вот, например, неудачно расположенная гости­ница. Что означает это выражение, столь парадоксально сочетающее определение пространства с суждением о ценности? В основе его ле­жит объективная констатация в самом строгом смысле слова: эта гости­ница соседствует, например, с кожевенным заводом или котельной. Но, с другой стороны, гостиницу мы не можем мыслить независимой от определенного целевого назначения. Она предназначается для приема путешественников. И когда я говорю, что она плохо расположена, то я хочу сказать, что поселившиеся в ней в силу ее расположения, или ситуации, могут подвергаться шумам или запахам, которые повсюду считаются неприятными. Если мы встречаем пустующую гостиницу, то объясняем это тем, что она плохо расположена (всегда при этом имеют в виду прошлых ее обитателей или возможных в будущем). Но теперь представим себе человека, о котором мы говорим, что он нахо­дится в хорошей ситуации. На этот раз мы не имеем в виду простран­ство. Тем не менее некоторые объективные данные при этом предпо­ложены: ну, скажем, этот человек много зарабатывает, он откладывает деньги и т. п. Все это должно содействовать достижению им состояния определенного внутреннего равновесия, хотя связь одного с другим не является неизбежной. Ведь случается и такое: хотя такой-то и нахо­дится в хороших условиях, тем не менее он не выглядит счастливым.

В том и другом случае определенные связи, которые на первый взгляд было бы соблазнительно представить как чисто внешние, «ов­

69

нутряются», следовательно, обретают некоторое качество и тем са­мым в свою очередь окрашивают определенный способ бытия или самочувствия.

Вообще говоря, начиная с того момента, как мы имеем дело с миром живого, быть в ситуации — значит быть предоставленным тому-то и тому-то. Но как определить эту предоставленность? В данном контек­сте я бы до определенной степени реабилитировал дискредитирован­ный термин «влияние». Скудные и весьма смутные указания, даваемые по этому вопросу Ле Сенном1, меня совершенно не устраивают, и мне не представляется возможным подписаться под тем определением, со­гласно которому влияние есть «переход сущего к существованию». Как это нередко случается, здесь сама структура слова проясняет суть дела лучше, чем его использование, на самом деле деградированное. Если живое существо, в силу того что оно находится в ситуации, предостав­лено влияниям, то это в действительности означает, что оно по отноше­нию к ним открыто. Но здесь возникает новый ход мысли. Мы тем лучше понимаем эту открытость, или проницаемость, чем более строго будем ее отождествлять с пористостью. Так, например, что-то проходит через сито или через текстуру ткани. Но такого рода метафора здесь очевидным образом неприменима. Быть может, мы несколько продви­немся вперед, если скажем, что проницаемость в широком смысле сло­ва несомненно связана с определенным недостатком плотности. Кажет­ся оправданным сказать, что то существо больше подвержено влияниям, которое обладает меньшей консистенцией, или плотностью. Прибавим, что эти возможные влияния тем более будут многочисленными или раз­нообразными, чем большее множество составляющих будет нести с со­бой природа этого относительно слабоконсистентного существа.

И если воззрения, которые я только что набросал, точны, то тогда было бы резонно предположить, что факт находиться в ситуации, то есть быть предоставленным чему-то (влияниям), неотделим от неко­торой расклеенное™ (in-cohesion). Не станем искать здесь связи при­чины и действия. Лучше было бы сказать, что мы присутствуем в этом случае перед лицом двух аспектов одной и той же реальности. Можно считать, что на самом деле, несмотря на видимость, понятие «расклеенность», или «бессвязность», правдоподобным образом со­ответствует тому, что можно было бы выразить и положительным образом. И наоборот, связность, или склеенность, которая здесь выс­тупила в форме своей противоположности, может рассматриваться как негативное качество: не выражает ли она в действительности тот характер, который ничего не оставляет другому? Но здесь можно было бы усмотреть и выражение самодостаточности, которая, вообще го­воря, рассматривалась философами как отличительная черта наибо­лее высокой позиции в онтологической иерархии. Во всяком случае, следует избегать смешения двух противоположных полюсов того же

'Obstacle et Valeur. P. 172.

70