Опыт конкуренции в России: причины успехов и неудач

Однако мощь отечественных «акул банковского бизнеса» не может заставить нас забыть о том, что в целом данную отрасль отличает катастрофически высокая дифференциация. Если обратиться к цифрам, то в этом несложно убедиться: 1000 банков (т. е. примерно три четверти от общего числа банков России), отсчитанных не с начала, а с конца национального рейтинга, в совокупности располагают всего лишь 5 % активов, 4 % кредитного портфеля и 3 % вкладов населения!

Другими словами, подавляющее большинство российских банков – это настоящие «карлики» без капитала и почти без кредитного портфеля. В частности, совокупные активы 10 замыкающих российские рейтинги банков составляют всего 1 млн дол., а капиталы не дотягивают и до этой цифры[104].

Безусловно, такое положение дел не позволяет рассматривать банковскую систему России как единое целое. Очевидно, что здесь наблюдается ряд изолированных сегментов, которые в разной степени наполнены конкурентами (в особенности выделяется группа крупнейших субъектов, где сферы влияния практически полностью распределены). Существование этих сегментов и явное расслоение участников банковского рынка, в целом, закономерно: они вытекают из сложившейся структуры российской экономики, в которой крупный и мелкий бизнес существуют буквально в разных плоскостях.

Вносит свою лепту и государство. Банки, в которых в качестве акционеров присутствуют государственные органы, автоматически получают особый статус. Это и гарантированная доля рынка, и благосклонное отношение регулирующих инстанций, и столь редкий на российском рынке имидж «надежной» организации с прозрачной структурой собственников[105].

Столь существенные преимущества проводят «водораздел» между банками. И если доступ в элиту банковского бизнеса России серьезно ограничен (это и масштаб, и доступные далеко не всем административные ресурсы), то заметных барьеров на вход во «вторую и третью лигу» не существует. В России долгое время не было вообще и до сих пор нет эффективной системы ограничения числа банков. Дело в том, что «суровые» требования Банка России к размеру собственного капитала создаваемого банка[106] легко обходятся, а бюрократическая волокита при регистрации успешно преодолевается с помощью многочисленных посредников.

Конкуренция на измор

В то же время в силу ряда исторических и макроэкономических причин, рассматривать которые в настоящей работе неуместно, объем рынка банковских услуг в нашей стране весьма ограничен. Ряд операций, которые в развитых странах «дают хлеб» множеству банков, в нашей стране либо неразвиты, либо вообще невозможны, либо кажутся таковыми (в важности последней возможности у нас будет случай убедиться). Результат – слишком большое, не обоснованное с экономической точки зрения количество «игроков» на маленьком «островке» рынка стандартных банковских услуг и, как следствие, деградация прибыльности для большинства участников.

Описанная «теснота» на рынке неизбежно приводит к жесточайшему соперничеству. В российской банковской системе она вызвала «ползучую» ценовую войну, которая с особой силой разгорелась после кризиса 1998 г.[107] Данный процесс проходил по двум направлениям. В рамках первого шло снижение тарифов на расчетно-кассовое обслуживание. Необходимо сказать, что этот метод конкуренции изжил себя довольно быстро: взимаемые комиссии стали почти символическими и сегодня зачастую перестают покрывать расходы по оказанию соответствующих услуг.

Второй метод борьбы – привлечение клиента за счет низких кредитных процентов. Это, возможно, самый опасный из вариантов банковской конкуренции. Во-первых, он заставляет банкиров неоправданно рисковать: клиент рассматривается не как заемщик, а как «покупатель банковских услуг». А ведь между обычным покупателем и заемщиком есть принципиальная разница: на момент совершения сделки первый уже заплатил за услугу, тогда как второй лишь впоследствии должен вернуть долг. Игнорирующего это обстоятельство банкира (как верящего в свою удачу азартного игрока) в большей степени привлекает шанс увеличить объем продаж, чем сдерживает кредитный риск.

Во-вторых, в результате демпинга в банковской марже исчезает «страховая» составляющая. Действительно, этот элемент банковских издержек имеет коварную природу. Можно сравнительно долго (якобы) прибыльно вести кредитование «не закладываясь» на невозврат кредитов. И до тех пор, пока в экономике страны в целом и в той конкретной отрасли, которая кредитуется данным банком, все обстоит благополучно, никаких проблем у банка не будет. Однако в случае повышения процента невозвращенных и просроченных кредитов, банк незамедлительно становится убыточным и начинает «проедать» свой капитал. Это особенно опасно для упомянутой выше, отнюдь не малочисленной группы российских банков, которые реального капитала не имеют. Для них каждая крупная невозвращенная ссуда – опасность оказаться банкротом.