Опыт переложения на русский язык священных книг Ветхого Завета проф. П. А. Юнгерова (с греческого текста LXX)

Песн.7:5. Голова твоя на тебе — как (гора)[4151] Кармил и косы[4152] на голове твоей — как пурпур[4153]: царь увлечен (сими) прядями[4154].

Песн.7:6. Как ты прекрасна и как ты привлекательна, любовь, своими радостями!

Песн.7:7. Этот стан[4155] твой подобен финику и перси твои гроздам!

Песн.7:8. Я сказал: поднимусь на финик, возьмусь за вершину его, и будут перси твои — как грозды виноградные и благовоние ноздрей твоих — как (благовоние) яблока,

Песн.7:9. И гортань твоя — как хорошее вино, текущее прямо к брату моему, услаждающее мои уста и зубы.

Песн.7:10. Я (принадлежу) брату моему и ко мне — обращение[4156] его.

Песн.7:11. Иди, брат мой, выйдем в поле, побудем в селах.

Песн.7:12. Ранним утром будем в виноградниках, посмотрим, не расцвел ли виноград, не распустились ли почки[4157], не расцвели ли гранаты? там я дам тебе сосцы мои[4158].

Песн.7:13. Мандрагоры уже издали благоухание, и у дверей наших все новые плоды, с старыми брат мой, я сохранила (их) для тебя[4159].

Глава 8

Песн.8:1. О, если бы ты был[4160] братом моим, сосавшим груди матери моей! тогда я, встретивши тебя вне (дома), целовала бы тебя, и никто не срамил бы меня (за это).

Песн.8:2. Взяла бы тебя, ввела бы тебя в дом матери моей и в комнату зачавшей меня — там ты учил бы меня[4161]. А я поила бы тебя вином, смешанным с ароматами[4162], соком гранат[4163] моих.

Песн.8:3. Левая рука его под моею головою, а десница его обнимает меня[4164].

Песн.8:4. Заклинаю вас, дщери Иерусалима, силами и крепостями полевыми: не поднимайте и не будите любовь, пока ей угодно будет[4165].

Песн.8:5. Кто это восходит убеленная[4166], опирающаяся на брата своего? Под яблонью я разбудила[4167] тебя: там родила тебя мать твоя, там болела тобою родившая тебя.

Песн.8:6. Положи меня, как печать, на сердце твоем, как перстень на мышце твоей, ибо сильна, как смерть, любовь[4168], жестока, как ад, ревность: стрелы ее — стрелы[4169] огненные, (угли огненные)[4170] пламя ее.

Песн.8:7. Большая вода не может погасить любви и реки не зальют ее: если бы кто отдал все имение свое за любовь, то его с презрением отвергли бы[4171].

Песн.8:8. Сестра у нас мала и грудей не имеет. Что же сделаем с сестрою нашею, когда пойдет речь[4172] о ней?

Песн.8:9. Если б она была стеною, мы построили бы на ней башню серебряную, если б она была дверью, то украсили[4173] бы ее кедровою доскою[4174].

Песн.8:10. Я стена и перси мои — как столбы, я была в глазах их[4175] — как обретающая мир[4176].

Песн.8:11. Виноградник был у Соломона в Вееламоне[4177]; он отдал виноградник свой сторожам: каждый должен принести за плоды его тысячу сребренников[4178].

Песн.8:12. Виноградник мой предо мною: тысяча[4179] Соломону и двести стерегущим плоды его[4180].

Песн.8:13. Житель садов и друзья, внимающие голосу твоему, дай мне услышать голос твой![4181]

Песн.8:14. Беги, брат мой, подобно серне или молодому оленю, на горы, благоухающие ароматами![4182]

Книга пророка Исаии

Введение

Настоящее издание составляет продолжение напечатанного в минувшем году совершенно аналогичного перевода книги Притчей[4183]. Сказанное в предисловии к переводу Притчей вполне приложимо и к предлагаемому переводу книги Исаии, а потому повторять его не будем. Те же цели, характер, задачи, приемы перевода, какие определены и выяснены были при переводе Притчей, преследовались нами и теперь. Считаем лишь, с этой стороны, нужным ответить на недоумение, которое высказано было и печатно (Церк. Вед. 1908 г. № 14, 714 стр.) и в письмах нам, почему мы начали перевод не с книги Бытия, а с «средины Библии» — книги Притчей? По этому поводу считаем нужным сообщить, что мы поспешили перевести то, что казалось нам наиболее спешно-нужным. Книга Притчей очень затруднительна в славянском изложении и прочитывается в церкви за богослужением в значительной своей части (ок. 2/3). Конечно, следовало бы по этим мотивам начать с Псалтири, но уже нами оговорено было, что на Псалтирь есть русский перевод с греческого текста Преосв. Порфирия, на Притчи же его очень немного[4184]. По тем же мотивам: чтения в церкви на великопостных паримиях[4185] почти всей книги Исаии, после Притчей занялись мы книгой Исаии, также очень трудной в славянском переводе. Ведь такого порядка держались и древние наши славянские переводчики, занявшиеся прежде всего паримийными чтениями[4186]. И мы идем по их пути и их соображениям…