Оракул прошлого

Моё внимание тут же переключилось на нового собеседника. Ничем особенным ни в фигуре, ни в голосе молодой парень не выделялся среди остальных одинаково одетых сотрудников, но глаза его мне понравились — взгляд этих тёмно-серых глаз не лгал. Молодой человек говорил правду.

— И что ты видел? — мне показалось верным решением добавить в свой голос побольше суровости.

Но парня это совершенно не смутило, видимо слёзы и тепло тела прижавшейся к нему девушки придавали ему сил.

— Те, в шлемах, сразу начали стрелять именно в дока, и больше ничто их не интересовало. Только дока от них закрывали стеллажи с приборами. Но они, когда вошли, точно знали, в какой стороне его искать. Ворвись ублюдки минутой раньше, когда док шёл по проходу между рабочими столами и был, как на ладони, они бы точно убили его.

На удивление внимательный свидетель попался.

— А сам-то ты, где находился в момент нападения, что так подробно всё излагаешь? — спросил я, глядя необычайно внимательному технику прямо в глаза.

Парень спокойно выдержал мой полный неприкрытой подозрительности взгляд, и глаза в сторону не отвёл.

— Не надо сверлить меня взглядом, — дерзко произнёс он, — именно я в тот момент оказался в проходе между столами, потому и видел всё, и запомнил так чётко, ведь не каждый день оказываешься под дулами автоматов.

— Но на тебе ни царапины.

— Вот именно! Я застыл на открытом пространстве в десяти шагах перед ними, как бумажная мишень в тире! И на мне ни царапины, как вы верно заметили.

Если только ты не пособник нападавших, подумалось мне, хоть свидетель и выглядел абсолютно искренним.

— Ладно, — произнёс я вслух, — с тобой мы ещё после поговорим.

Неужели и впрямь единственной, или, по крайней мере, главной целью атаки был доктор Цейтлин? Почему не аппаратура, поддерживавшая связь с моим сознанием, или моё тело, наконец? Умри док, так техники всё равно бы смогли вернуть меня в собственную оболочку, а вместе со мною и Оракула. В моей схеме док, после моего успешного возвращения, уже не представлялся сильно значимым звеном. Или Цербер опоздал? Ведь мы с доком отправили меня в тайне ото всех. Убить научного руководителя до моей отправки было бы разумно, но уже после не имело смысла.

— Так чем я вам ещё могу помочь? — услышал я сквозь свои размышления слабый голос раненного учёного. — Давай быстрее, Дэн, силы покидают меня. На тело плевать, но и разум слабеет.

— Насколько надёжна изоляция лабораторного отсека? — спросил я смелого техника, переставшего, наконец, обнимать молодую красавицу лаборантку.

— Если прямо к дверям не подтащат ядерный заряд, то мы в этой скорлупе можем находиться вечно. Но…

А мне уже было показалось, что в этот раз обойдётся без этого гадкого «но», которое обычно сводит на нет все достоинства, описанные раннее.

— Но что?

— Но элементов для регенерации воздуха, как и запасов пищи, нам хватит недели на две. Энергии примерно на тот же срок, в зависимости от объёма потребления.

Я с облегчением вздохнул. Двух недель мне с избытком хватит, чтобы перепрыгнув в разум кого-нибудь из стражей, разобраться в обстановке, уничтожить предателя, и успеть ещё выяснить у Прорицателя, как нам исправить прошлое. Я так обрадовался, что не сразу обратил внимание на то, что кто-то тянет меня за рукав рубашки.

— Не хочу тебя разочаровывать, Денис, — этим кем-то оказался док, собравший, видимо, в себе последние силы, — но, если ты собираешься воспользоваться аппаратом переноса, то энергии хватит только на трое суток, и это при том, что мы отключим регенераторы, отопление и вентиляцию.

Это, конечно, очень усложняло мою задачу, однако, не делало её невыполнимой. Так отчего наш учёный так переживает?

— Уже через сутки здесь не останется ни одного живого, — произнёс док.

— Но вы же всегда можете разблокировать шлюзы.

Мне показалось, или на израненном лице дока появилась горькая усмешка?

— Разблокировать можно изнутри, но открыть после блокировки можно только снаружи. Так устроена система безопасности, чтобы не пропустить ничего опасного из лабораторного блока наружу. А связи нет, и стоит ли разблокироваться, и откроют ли нам, этого мы не знаем.

Как говорится, спасибо за науку! Выходит так, что в моём распоряжении будут только сутки. А если со мною что-нибудь случится в чужом теле, вроде смерти, то погибнет и вся лаборатория, вместе с красивой молодой заплаканной лаборанткой, её кавалером, доком и парой десятков других сотрудников. Хорошенькая досталась мне ответственность совершенно, как говорится, не ждано, не гадано.

— Тогда нам стоит поспешить, — решительно произнёс я, — чьи параметры есть в нашем распоряжении для подселения?

Док вновь попытался отрицательно подвигать головой, но тут же застонал от боли. Однако, буквально спустя мгновение, он, с трудом выталкивая наружу непослушные слова, заговорил, обращаясь ко мне.

— А как же Прорицатель?

Хороший вопрос. Оставить его в лаборатории не получится. Остаётся только взять с собой и надеяться на лучшее. Как говаривала одна моя знакомая много лет назад: «проблемы надо решать по мере их поступления».