Оракул выбирает королеву

Арман явился ближе к вечеру, когда за окном снова рассвело. Выглядел усталым, но довольным, и нес под мышкой пакет, от которого изумительно пахло теми жареными пирожками, которые готовили этажом ниже. Леона вскочила с кровати, сжимая в кулаке амулет. Арман окинул ее задумчивым взглядом, молча, затем положил прямо на кровать сверток, а сам шагнул в ванную. Некоторое время он там плескался, а Леона чувствовала, как наливаются жаром щеки. Вот сейчас… Что она ему скажет? А вдруг он просто посмеется и ответит, что ему все это ненужно и неинтересно? Великие Тени… Черт… Как быть?

Когда Арман вышел, ее начало потряхивать от напряжения. Теперь уже казалось, что она сделала совершенно никчемную безделицу, и вообще, все это просто смешно.

Но все-таки Леона сглотнула вязкую слюну и спросила:

— Как там Рекко?

А в потной ладони зажат амулет, пропитанный магией некроманта.

Арман почесал отрастающую бороду, стянул куртку и бросил ее прямо на пол. Рубашку он не достирал толком, и вся грудь была в багровых разводах.

— Рекко в порядке, — он улыбнулся, — завтра утром вылетаем во дворец.

"Так скоро"

Леона поникла.

Надо было… все-таки сделать то, что собиралась, вручить амулет.

— А вы, льесса? Как провели день?

Он словно подталкивал ее к действию, и Леона решилась.

— Хорошо, льесс. Я, знаете… — запнулась, закусила губу. Нет, просто нет сил сказать ему…

— Что?

— Я тут… сделала кое-что для вас, льесс Линто.

— Та-ак, — протянул он, шагнул ближе, огибая кровать, — и что же это?

— Вот.

Совсем засмущавшись, Леона опустила глаза, а сама протянула изготовленный амулет Арману.

— Знаете, я вот подумала… моя сила, которая выплеснулась случайно, вас не тронула. А вот если бы на моем месте был кто другой, то… В общем, вот. Как раз для таких случаев. Магия некроманта больше не причинит вам вреда.

А потом, вдохнув поглубже, все-таки подняла голову и внезапно встретилась взглядом с Арманом. От внезапно подкатившего ужаса голова закружилась. Оборотень смотрел… боже, как он смотрел. Так, словно был готов ее съесть, таким голодным взглядом давил…

— Я… — Леона запнулась, сделала еще один глубокий вдох-выдох и закончила, — я желаю вам добра, льесс.

— Мне? — одними губами произнес королевский оборотень, — почему?

О, как много могла бы сказать Леона, если бы совладала с бушующим ураганом чувств и облекла бы его в слова. Но то, что творилось в душе, не находило пока что отклика в рассудке, и поэтому Леона, окончательно смешавшись, промямлила жалкое:

— Вы… достойный человек, льесс.

— Я? достойный?

Горький смешок. Арман тряхнул головой, а затем внезапно шагнул вперед, даже не глядя на кулон, мгновенно сокращая расстояние между ними. Леона заглянула ему в лицо: бледный, даже щека нервно подергивается.

И, понимая, что вот сейчас окончательно растеряет даже те крохи уважения и благодарности, которые, возможно, он к ней питал, прошептала:

— И вы… нравитесь мне, льесс.

Вот и все. Сейчас он рассмеется, повернется и уйдет. Руки Леоны упали вдоль туловища, она опустила голову — чтобы в следующий миг быть объятой горячим вихрем. Линто подхватил ее под талию, другой рукой поднимая лицо за подбородок, умудряясь одновременно с силой прижать к себе. Глаза его сделались совершенно дикими, пугающими.

— Вы… — выдохнул он ей у губы.

И, видимо, так и не придумав, что сказать еще, просто наклонился и поцеловал. Да так, что у Леоны дыхание застряло в горле, и тело сделалось ватным, непослушным.

Так вот оно что бывает, когда тебя целует человек, которого приняла магия.

Леона вскинула руки, обхватывая его за шею, с удовольствием ощущая, как под ладонями перекатываются тугие мускулы. Поцелуй Линто был глубоким, очень чувственным, будящим самые непристойные мысли. Леона вдруг почувствовала себя так, словно спала долгие годы, а теперь вот проснулась, и кровь быстрее побежала по венам, и мир внезапно обрел совершенно новые, немыслимые краски, звуки, запахи. Это внезапное открытие потрясло ее — едва ли не больше, чем сам поцелуй, чем ощущение сильных рук, скользящих по спине.

"Мой, — мелькнула пьяняще-сладкая мысль, — еще тогда, во дворце".

Мысль так и осталась неоформленной, расплылась смутными образами. Да, во дворце, когда она увидела Линто впервые, и он оглянулся… Тогда она пряталась за мужем, но все равно смотрела на Линто с тем чувством, которое поняла только сейчас. Имя ему было — невольное восхищение. И в те краткие мгновения что-то произошло с ними, как будто случайных взглядов хватило, чтоб заронить невесомые зерна в сердца, которые терпеливо лежали и ждали нужного времени, когда можно будет пустить ростки.

Забывшись, она вцепилась в Армана, а когда он отстранился, выдохнула:

— Даже не думай… Останавливаться.

И сама испугалась того, что сказала.

Наверное, всему виной то, что у нее давно не было мужчины.

А прикосновения именно этого мужчины нравились до мурашек, до приятной тяжести в животе.

Маркиза Риквейл завела любовника? Ну и пусть. Плевать она хотела на условности Двора.

И чувствуя, как сладко замирает все в груди, Леона признала, что попросту хочет Армана. До одурения, до потемнения перед глазами.