Я иду наверх, в комнату для персонала, и навожу себе чашку чая. Снимаю верхнюю одежду и бросаю в раковину. У нас тут есть базовое чистящее оборудование, а моющее средство довольно хорошо удаляет пятна – вероятно, это лучше всего, что было в темные века. Пара полосканий – моя юбка и свитер промокли насквозь, так что я выжимаю их, вешаю на кондиционер и выставляю на нем функцию подогрева воздуха.
Спустившись обратно в подвал, обнаруживаю, что ассемблер собрал все, о чем я его просила. Фиоре превратился в машину для чистки ковров и набор впитывающих салфеток. Приходится еще раз подняться наверх – принести воды для бачка в очистителе. От запаха пятновыводителя у меня кружится голова, но через полчаса я убрала все видимые кровавые разводы с ковра, стен и полок. До потолка, увы, не достать, но, если не знать, что здесь кто-то убит, можно принять тамошние маленькие пятнышки за ржавчину, скажем. Так что я ставлю чистящую машину назад в камеру ассемблера и разговариваю сама с собой.
– Это все прикрытие, – говорю я и зеваю. Должно быть, выброс адреналина наконец унялся. – Фиоре, Юрдон и та третья личность… специалисты по психологической войне, работавшие над эмерджентным контролем группового поведения. – Мои фуги, похоже, высвободили еще пачку разрозненных воспоминаний – в этот раз досье на… – …военные преступления, совершенные ими, очень серьезны. Ранее эти люди занимали посты в службе безопасности Насущной Республики. После первой атаки Короля в Желтом дезертировали. Несколько последних гигасекунд сообща работали сначала над антивирусом, позднее – над улучшенной версией вируса.
Я хлопаю глазами. Это я говорю? Или какая-то другая «я», использующая речевые центры для общения с внешним миром, – кем бы я ни была?
–
– Что за херня! – вскрикиваю я. Но их не остановить, они знают, что делают, – и, судя по всему, запускают программу, чтобы вытащить меня отсюда.
–
Что бы ни делали мои руки, это не работает. Что-то вырвалось у меня из памяти, что-то огромное и уродливое.
– Ты должна бежать, Рив, – слышу я собственный голос. – Данная программа будет автоматически удалена через шестьдесят секунд. Из этой локации сетевое соединение с внешним коллектором недоступно. Ты должна бежать.
Несмотря на то, что на мне только лифчик и трусики, меня прошибает холодный пот вдоль и поперек.
– Ты кто? – шепотом спрашиваю я.
– Данная программа будет автоматически удалена через пятьдесят пять секунд, – отвечает что-то внутри меня.
– Ладно-ладно, я слышу тебя! Иду уже, иду! – Я с ужасом понимаю, что, когда нечто говорит
– Данная программа будет автоматически удалена через тридцать две секунды. Твой вектор побега одобрен. Отключаю диалоговый интерфейс.
В моей голове становится очень тихо; я стою над терминалом ассемблера, дрожа и делая быстрые неглубокие вдохи. Нечто, кажется, покинуло мое сознание, оставив после себя лишь тревожное ничто. Меня пробирает экзистенциальная дрожь – кто-то спрятал во мне зомби-директиву?.. Но кто и зачем?
Но я – это все еще я; я вернулась. И не собираюсь внезапно перестать существовать, чтобы в моем теле меня подменила улыбающаяся бестолковая марионетка. Это был просто протокол эвакуации, настроенный на срабатывание через определенный период времени – или реагирующий на заранее определенный уровень стресса, при котором я не знала бы, как быть и куда податься. Исчерпав свою (бес)полезность, программа вернула контроль над телом мне, своему сознательному носителю. Ну и славно. Если я послушаюсь ее и убегу – может, улучу момент проветрить голову от остальных безбилетных пассажиров. Да, было бы здорово… В любом случае я же реально хочу сбежать. Нет причин расстраиваться.
– Черт возьми, я только что убила Фиоре, – шепчу я. – Я должна выбраться отсюда! Как быть? Что делать?
Наверху в комнате отдыха, как в сауне, скопился пар. Кашляя и хватая ртом воздух, я уменьшаю температуру, хватаю влажную одежду, натягиваю ее и бросаюсь к двери. После – и это самое сложное – я приглаживаю волосы, беру сумку и уверенно иду через парковку к тротуару, чтобы поймать проезжающее мимо такси.
– Отвезите меня домой, – прошу я шофера, стиснув зубы от страха.