Оранжевая смута

Юрий Анатольевич будто проснулся, извлек какую-то бумажку, напялил очки на переносицу и встал на обе ноги. Одарка уже знала, что он будет произносить речь, и приготовилась слушать.

– Юрий Курвамазин, партия «Защитников Отечества», «Наша Украина», блок Виктора Вопиющенко, – произнес он дежурную фразу, которую всякий раз, прежде чем начать речь, произносил в парламенте. – Уважаемые депутаты, вернее, уважаемая Одарка! Я честный человек, щирый украинец, русская фамилия – это чисто случайное совпадение, служу верой и правдой своей батькивщине. Это мое две тысячи триста семьдесят седьмое выступление, абсолютный рекорд слуги народа в парламенте любой страны. Должен сказать, что лидер нации смотрит слишком далеко, поднимает голову слишком высоко и потому не видит преданных ему людей. И не только преданных, но и умных, способных привести страну к процветанию и благополучию, как, скажем, Ватикан или Тайвань. Если бы я был министром юстиции, я бы реорганизовал эту отрасль, поставил все с ног на голову и с головы на ноги. Памятники расставил бы Писоевичу в каждом городе, большом и малом, с надписью: лучший националист мира. Тебя, Одарка, я сделал бы председателем Конституционного суда, а сам направил бы служителей фемиды в русло народных чаяний – достичь правового государства. В правовом государстве все граждане, проживающие в этом государстве, перед законом равны. И, конечно, это правовое государство сразу же приняли бы в Евросоюз.

– Юрик, поешь, я тебя умоляю, остынет картошка, а я ее на пару еще вчерась приготовила, не жарила, не крошила сало, зная, что твой желудочек не выносит жареной картошки, равно как и свиного жира, на котором эта картошка пожарена. Поешь, мое солнышко.

Юрий Анатольевич оторвался от текста, снял и протер запотевшие очки, его глаза выражали не только грусть, но и злобу, в этот раз направленную не на Одарку, а на двух руководителей государства – Вопиющенко и Болтушенко. Эта злость была так велика, что аппетит, несмотря на то, что от голода голова кружилась, пропал, как в воду канул. Измерив, а затем пронзив щедрую Одарку осуждающим взглядом, он так же, как на трибуне парламента, протер, а потом надел очки, с силой придавив их к переносице, и направил взор трибуна на заготовленный текст.

– Я вынужден объявить, что партия «Защитники Отечества», лидером которой я являюсь, выйдет на парламентские выборы 2006 года самостоятельно. Партия не находится и не будет находиться в оппозиции к президенту, лидеру нации, который избран волеизъявлением половины населения страны, в чем заслуга не только Запада и США как основного спонсора оранжевой революции, но и моя личная заслуга. На момент назначения Виктора Писоевича президентом я выступил тысячу пятьсот раз в парламенте, и все мои выступления были направлены на его защиту и поддержку. И в суде я защищал интересы Виктора Писоевича и мешки с долларами подтаскивал. Жаль, что у лидера нации голова закружилась от успехов и он забыл самого преданного раба своего.

Далее Цицерон перешел к еще более высоким материям, далеким от понимания Одарки: она дважды незаметно зевнула, прикрывая рот жирными пальцами, а затем, во избежание недоразумений, ушла в ванную, оставив вместо себя кошку Изабеллу в качестве слушателя.

Кошка Изабелла уставилась на оратора умными глазами, навострив уши, свидетельствуя о том, что она вся превратилась в слух, а Юрий Анатольевич продолжал свою речь, будучи уверен, что не только Одарка, но и все соседи прибежали с тетрадями, ручками, карандашами послушать его историческую речь.

– Я против многих решений правительства во главе с Жанной д'Арк, в частности, реприватизации трех тысяч объектов и возращения их в собственность государства с последующей повторной продажей. Это есть спекуляция чистой воды. Я также против того, что на местах, во всех регионах нашей великой европейской державы, без которой Европа неполноценна, осталось прежнее руководство, единомышленники Яндиковича. Они были не с нами, а кто не с нами, тот против нас, как мудро выразился совсем недавно лидер нации Вопиющенко. А посему я отправляюсь в творческую командировку в свой родной город Одессу и там наведу порядок. Наш мудрый Гурвиц подал в суд на мэра города Одессы, который три года тому назад незаконно выиграл выборы с перевесом в пятьдесят тысяч голосов. Наш оранжевый суд просто обязан признать выборы мэра Одессы, состоявшиеся три года тому назад, сфабрикованными. Пусть наш Гурвиц, единственный еврей в правительстве Юлии Болтушенко, займет кресло мэра Одессы.

– Мой Цацарон, заканчивай, – сказала Одарка после возвращения из ванной, в которой она пробыла полтора часа. – Твое время вышло, ужин давно остыл, время час ночи, у меня глаза слипаются.

– Полминуты, и я заканчиваю, – сказал Курвамазин, перед глазами которого был последний листок с текстом выступления. – Итак, подводя итоги вышеизложенного, я вынужден констатировать следующее…