Оранжевая смута

Саммит в Киеве состоялся. Юлия выступила с зажигательной речью перед гостями. Красивая, как куколка, она нравилась многим гостям, хотя никто из сидящих в зале не мог понять одного: как такая красотка занимает пост премьера страны? Ведь она решительно ничего не понимает в экономике. То, что она предлагает, и то, что она делает, походит на сказку с нехорошим концом. Никакой законодательной базы в государстве нет для таких шагов. Сначала продали промышленный гигант в Кривом Роге, а потом, когда он стал рентабельным и начал приносить колоссальную прибыль, его решили отобрать и снова выставить на аукцион для повторной продажи. Не получится ли так, что какой-то грек или немец вложит свои капиталы, будет сидеть день и ночь над тем, чтобы поднять этот завод на мировой уровень, а какая-нибудь новая Юлия, заняв кресло премьера, вздумает отобрать и продать по новой цене не принадлежащее ей предприятие?

Даже лидер нации не на шутку испугался. Была составлена срочная декларативная бумажка о том, что никто ничего отбирать не будет. Никакой реприватизации. Кто раньше приватизировал, тот и останется хозяином. А что касается иностранных инвесторов, то они смело могут вкладывать средства в экономику Украины: неприкосновенность собственности им гарантирована. Эту декларативную бумажку подписали три человека – Вопиющенко, Болтушенко и Литвинов, председатель Верховной Рады. Но и это не помогло. Инвесторы покинули Киев, а Юлия в который раз осталась с носом.

20

В загородной резиденции президента собрались самые могущественные люди – сила, мозг, перспектива страны, на которых опирался президент во всех своих великих делах, направленных на процветание государства и вхождение его в Евросоюз. Рядом с Вопиющенко уселась Юля в новой одежде, только что доставленной из Парижа. Глаза силовиков испуганно уставились на мадонну. Генеральный прокурор Пискуляко тут же схватился за ручку и стал чертить профиль Юлии, выходивший в изуродованном виде. Турко-Чурко принялся сочинять поэму. А министр иностранных дел Борис Поросюк вынул из внутреннего кармана блокнот с изображением Кондализы Сарайт, чтобы сравнить ее красоту с красотой Юлии. Лидер нации трижды кашлянул, но никто из присутствующих не поднял голову, а положено было встать и ждать команды. Виктор Писоевич впервые подумал о том, что иметь такую женщину в мужском коллективе не совсем сподручно, да поезд уже ушел, придется терпеть. Он еще раз прокашлялся, но уже более продолжительно и более громко. Турко-Чурко вздрогнул, поднял голову и отвел глаза от божественного облика Юлии.

– Над чем работает председатель Совета национальной безопасности? – спросил президент.

– Над поэмой, посвященной самой красивой, самой мудрой женщине двадцать первого века Юлии Болтушенко, – с гордостью произнес Турко-Чурко.

– Нас не интересует поэма, нас интересует национальная безопасность, – сказал президент. – Известно, что северный сосед не дремлет.

– Ни к чему это посвящение, его не следовало мне адресовать, Саша, – величественно произнесла Юля, чьи глаза по-прежнему смотрели в потолок поверх голов всех мужчин.

– Ого! Гениально, – расхохотался Залупценко, и все последовали его примеру.

– Не до смеха, господин Залупценко, – ехидно заметил лидер нации. – Наши заклятые враги, те, что нам гадили во время выборов, продолжают гадить и в настоящее время. Они все еще на свободе. Один Колюсников изолирован, а остальные гадят. Почему? Господин Пискуляко, почему они на свободе? Господин Залупценко, господин Турко-Чурко! За что вы деньги получаете?

Секретарь Совета национальной безопасности, сидевший рядом с президентом, смотрел на всех исподлобья, тяжело сопел, а потом сказал:

– Некоторые должностные лица тратят время на написание сомнительных трактатов вместо того, чтобы честно выполнять свои должностные обязанности. Верно, я говорю, кум?

– После, после, – произнес лидер нации. – Давайте по существу.

Министр внутренних дел Залупценко поднял левую руку.

– Начинай, Юра, – смилостивился президент.

Залупценко поднялся во весь рост и, поправив очки, уткнулся в бумажку.

– Враги оранжевой революции все еще не разоружились. Они ждут выборов в парламент, и эти выборы не за горами. Осталось меньше года. Народ им не верит, однако восточная часть Украины, где живет много русских, это проблема, с которой пока трудно бороться: москали могут поднять шум, а жители этой части страны смотрят на врагов Украины с надеждой. Я призываю моих коллег обезглавить оппозицию в Донецкой, Харьковской, Луганской, Днепропетровской областях и в Крыму. У любого лидера есть грешки.

– Вы на кого намекаете, господин Залупценко? – спросил президент. – Я тоже лидер, и не только ваш лидер, а лидер всей украинской нации, которая мне доверяет. Какой процент мне доверяет, ну-ка скажи, Залупценко?

– Семьдесят пять и три десятых.

– Врешь, – изрекла мудрую фразу Юля. – Восемьдесят семь, а мне девяносто семь.

– Эти руки чисты, – произнес президент, поднимая руки над головой. – Или глава МВД не верит?