Оранжевая смута

– А почему бы мне не взойти на гору и не произнести проповедь? Ведь гора есть, страждущие и молящиеся на мой облик тоже есть, а проповедь я сочиню по дороге к этой горе. Я мученик, меня травили, лицо у меня мученика, оно в ранах. Я кроткий и наследую землю, я милостивый и помилован буду, я чистый сердцем и я узрю Бога. Я нищий духом и буду в царстве небесном.

Он тут же вызвал своего госсекретаря Бздюнченко и поделился с ним своей замечательной идеей. Бздюнченко захлопал в ладоши от восторга и сказал:

– Вы, как и Иисус Христос, – мученик. Иисус страдал, и вы страдали, и сейчас страдаете за свой народ, вон у вас какое лицо. Хорошо бы дать информацию в газетах под заголовком: «Вторая Нагорная проповедь лидера украинской нации». Только где, на какую гору вы решили отправиться? На Арарат?

– На Говерлу, – ответил Вопиющенко. – Говерла в Ивано-Франковской области. На границе с Закарпатской. Это наша украинская гора, и я там буду читать проповедь.

– Это там, где вы работали бухгалтером? О, замечательно, символично. Надо собрать корреспондентов со всего мира. Какая высота у этой горы? Метров двадцать есть?

– Две тысячи с гаком, – гордо ответил президент.

– Простите, оговорился. А паломники на эту гору взойдут?

– Сколько угодно. Я думаю, тысяч пятьдесят наберется. Немедленно вступи в переговоры с губернатором области. Скажи ему, что если он соберет менее десяти тысяч паломников, я его лишу должности.

– Позвольте добавить такую фразу: если не обеспечишь паломников, Виктор Писоевич отдаст тебя в лапы Залупценко, га-га-га.

– Хвалю за инициативу, – покровительственно изрек президент. – И, кстати, вот еще что… достань Евангелие, найди Нагорную проповедь, внимательно прочитай ее и составь выступление наподобие этой проповеди. Должен же я выступить в качестве нового мессии перед моим народом, который нуждается в духовной поддержке в этот трудный час. Все вокруг начинает трещать по швам, и нашим братьям-американцам ничего не остается делать, как нанести ядерный удар по Китаю, Индии, Пакистану и, конечно же, по России. В первую очередь по России.

Бздюнченко сделал три поклона и вышел в дверь задом, бормоча слова благодарности лидеру нации и как бы благословляя его вторую Нагорную проповедь. Несмотря на поздний час, он разбудил главу администрации Ивано-Франковской области и передал ему распоряжение.

Губернатор страшно перепугался, а потом обрадовался и тут же приступил к созданию плана эвакуации, вернее, к восхождению на Говерлу всех двуногих, обитающих в области. Согласно этому плану, все представители печати области с диктофонами, бумагой, ручками, телекамерами в день явления мессии в лице лидера нации Вопиющенко, задолго до его прибытия, должны взойти на гору Говерлу. За ними следуют попы, настоятели храмов, главы районных администраций, руководители различных сект и, конечно же, руховцы во главе колонны.

И вот загремели церковные колокола, завопили руховцы, проснулись хозяйки, зашевелился сильный пол, начали собираться члены делегаций сел и городов, кому разрешено было лицезреть лидера нации, выдающегося политика и президента всех времен и народов Вопиющенко.

Ганка Бурбулюк с пятью детьми засобиралась в путь, отлично зная, что маленькую девочку, которой недавно исполнился годик, придется нести на руках, а сынишка Тарасик и девочка Оксанка будут идти пешком, держась за материнский подол. Но ничто не могло остановить Ганку.

– Я не бачила живого лидера, только по телевизеру бачила, как же так? На коленях проползу, но его увижу живого или мертвого. Надо благодарить Господа Бога, что он прислал его к нам, в нашу область. Эта Говерла наша, а не москальская, вот мы и двинемся в путь. Деточки мои дорогие, вы живете в счастливое время, когда лидер нации идет благословить вас на независимость от москалей и прочей международной сволочи.

– Ганка, не трепись. Никто на твою незалежность не посягает: москалям до тебя, как до прошлогоднего снега, – говорила ей соседка Евдокия.

– Так сказали же. Лидер нации – божий человек, он спас нас от порабощения и от режима Кучумы. И я хочу его видеть, полюбоваться его мужественным лицом. Как же он, бедненький, руководит всем государством? Позычь буханку хлеба на дорогу, а?

По селам, поселкам и мелким городам собирались знамена, разучивались песни с такой же поспешностью и прытью, как и в советские времена, работающие предприятия принимали обязательства в честь этого выдающегося исторического события. А священники служили молебны, благословляли прихожан на святое дело и даже сами возглавили шествие в день явления мессии к вершине Говерлы.

Верующие ждут Пасхи. Пасха каждый год, слава Богу, а явление мессии один раз в жизни. Толпы оборванных и нищих, благополучных и зажиточных, всех нищих духом от рождения ринулись пешим ходом к знаменитой горе.

Заревели моторы, заржали кони, полились песни во славу лидера нации, защелкали фотоаппараты и фотокамеры у подножия высокой горы.

– Прзвучит Нагорная проповедь из уст лидера нации! – кричали мегафоны, шипели охрипшие глотки оранжевых.