"Орчонок" (СИ)

- Так было надо, – выпалил Лайо. В голове по-прежнему было одуряюще пусто.

- А ну-ка, сядь и доложи спокойно, зачем было надо и при каких обстоятельствах.

Но история происшествия с самой красивой на свете девушкой в красном плаще никак не желала складываться в связные предложения, а уши периодически начинали полыхать что тот плащ. Промучив Лайо полтора часа и кое-как восстановив более-менее ясную картину событий, командир отчитал его за безрассудство, похвалил за самоотверженность и отправил прочь, велев поужинать, отогреться и отдохнуть.

Окно в его комнате так и осталось приоткрытым, но вместо утренней свежести по полу гулял самый настоящий сквозняк. Лайо поежился, закрыл створки поплотнее, еще и шторой занавесил, чтобы создалась иллюзия тепла. Присел на кровать. Задумчиво пощупал шею в том месте, которого касались пальцы девушки. От воспоминания об этом по телу снова разошлись мурашки, только уже холодные.

Спать не хотелось, несмотря на поздний вечер, а под ребрами поселилось странное томление, которое не давало, как обычно, сесть, склониться над книгой и сосредоточиться. Промаявшись так некоторое время, Лайо все-таки взял со стола недочитанный вчера фолиант, но не раскрыл, а прижал к груди и задумчиво застыл посреди комнаты, изучая росписи на матерчатой ширме и даже не в силах поймать себя на мысли, что выискивает среди гармоничного многоцветия узоров оттенок тех глаз, волос или, на худой конец, плаща…

Лайо тряхнул головой, отбрасывая с лица темные прядки изрядно отросшей шевелюры, которая уже начинала просить ленты, и решительно направился к выходу, решив не терзаться, а разыскать друзей и провести вечер с ними.

Но стоило ему протянуть руку к двери, как та открылась сама, а комнату наполнил возмущенный громкий голос Раймондила:

- Нет, Орьо, ты только посмотри! Он едва вернулся, а уже намеревается снова чахнуть всю ночь в одиночестве над своими заплесневелыми пергаментами! Воистину, чрезмерная тяга к чтению – проклятие Моринготто!

Лайо только сейчас сообразил, что по-прежнему прижимает к груди книгу. Наверное, так и пошел бы с нею по крепости.

Из-за плеча Раймондила высунулся Орикон, какой-то непривычно торжественный и тоже с ношей – объемистой треугольной сумкой из темно-коричневой кожи. Лайо положил книгу на стол и спросил, кивнув на сумку:

- Это какое-то оружие?

Друзья загадочно переглянулись.

- О, это самое могучее оружие на свете! – заверил Раймондил, по-хозяйски осматриваясь. – Так, а ты почему до сих пор печку не затопил? И чего у тебя вид такой, словно тебя одной из твоих книжищ по голове шарахнули?

- Я только поужинать успел, – Лайо наконец улыбнулся. – Как раз хотел идти за вами.

- С книгой в обнимку? Вот уж не ври! Ты собирался снова погрязнуть в черном омуте чтения, а мы тебя героически спасли!

Улыбка стала шире.

- Да славен будь ваш подвиг во веки веков, о, великие воины, да не поблекнет возвышенный благородством помыслов свет очей ваших, да будут остры мечи, без устали разящие неверных, и да не наколет сей смрадный враг на зловонные пики свои ваших пламенных сердец!

- Вот, теперь я узнаю нашего «орчонка», – удовлетворенно заключил Раймондил. – Марш топить печку!

Лайо с готовностью кивнул и вдруг закашлялся, взахлеб, надрывно, долго. В горло словно сыпанули толченого перцу.

- Что это с тобой? – Орикон немедленно оказался рядом, хлопнул по спине, потом коснулся рукой лба. – Эй, да ты весь горишь!

- И правда! – воскликнул Раймондил, тоже прикладывая ладонь к лицу товарища. – «Орчонок», что стряслось с тобой такого, чего мы еще не знаем?

- Искупался в речке, – повинился Лайо, с усилием удерживая кашель. Горло саднило. – Ну его, к утру пройдет. Да хватит меня щупать, я не дичь на вертеле! Кха!..

- Приказ отменяется, – резюмировал Орикон. – Марш в постель! Райо, сам топи печку, вон, дрова лежат. Так, где тут были чашки и корзинка с травами… ага.

Вскоре Лайо был укутан в два одеяла, напоен горячим травяным сбором, а еще выслушал пространную лекцию о том, почему купаться в конце зимы вредно для здоровья, и так подорванного темным прошлым.

Раймондил пристроился на тахте, Орикон осторожно водрузил свою сумку на стол и извлек оттуда небольшую резную арфу. Лайо разинул рот.

- Какое же это оружие? Она такая красивая… Я похожую у Макалаурэ видел. Только он больше любит на большой... Орьо, получается, ты тоже играешь?

- Еще как! – ответил за друга Раймондил. – Он и тебя научит, если захочешь.

- До лорда мне, конечно, далеко, – пожал плечами Орикон. – Но кое-что могу.

- Скромничает, – ухмыльнулся Раймондил.

Некоторое время Орикон толком не играл, обрывал переборы на половине, что-то подкручивал, налаживал. А потом полилась тихая дивная мелодия, даже язычки пламени в печке притихли и стали покачиваться в такт. Лайо слушал, и мысли сами собой уносились куда-то в прекрасные дали, где светило солнце и никогда не было войны. А еще там непременно должна была танцевать девушка в красном плаще…

Он сам не заметил, как уснул, и даже не понял, что сейчас во сне нет ни холода, ни темноты. Арфа поиграла еще недолго и стихла.