Орден Черного копателя

Теперь Вам понятно мое отношение к автографам. И вот когда мой приятель Василий вместо того, чтобы отдать мне десять гривен, оставил мне книжку с автографом Юрия Гагарина, я был возмущен. Васю я этой своей последней десяткой выручил из очень щекотливого положения. Вот и верь, когда говорят: "Делай добро и бросай его в воду". Васю мне надо было бросить в воду вместе с его проблемой. Более всего меня возмутило то, что Василий, передавая через знакомого книжку, вел себя так, будто он меня облагодетельствовал. Конечно, книжка с подписью Гагарина встречается не каждый день, но мне она не нужна. Особенно сейчас, когда книгам уже не хватает места на полках, и они стопками стоят на полу. Стопки растут, и стоит, потеряв бдительность что-то задеть, все валится и получасовое ползанье по полу тебе обеспечено. Что ж поделать, если каждый, кто уезжает, стремится подарить тебе на память хоть пару книг, а цены на книжных развалах такие доступные, что рука сама тянется в карман за деньгами. Последнее время порой бывает легче заново купить нужную книгу, чем отыскать ее в домашних книжных завалах. И вот тебе Гагарин. Нет, надо идти к Васе и требовать свою десятку. По дороге решил заскочить в антикварный магазин. Уже десять часов, но магазин закрыт. Антиквары в обращении со временем не всегда аккуратны. Можно чуть и подождать. Под магазином крутится мужичонка. Это мелкий антикварный "жучок" из, тех, кто стремится по дешевке купить какую-то редкость до того, как она попадет в магазин. Хозяин магазина таких не любит и гоняет почем зря. Этого "жучка" я тоже не люблю за скупость и жуликоватость. Если бы ему предложили корону Российской империи, он бы и ее попытался купить для начала не больше чем за гривну.

– Что-то интересное есть? – обращается он ко мне со стандартным вопросом.

Есть две старинные пуговицы времен крымской кампании. Я их привез из Севастополя, там они не редкость. Коллекционеры продают их по выходным на Владимирской горке.

Стоит там английская или французская пуговица от пяти до пятнадцати гривен. За границей они значительно дороже. Мундирная пуговица тех времен стоит от пяти долларов и выше. Но не это меня интересует. Один из одесских полков участвовал в обороне Севастополя, и я хотел бы узнать у хозяина магазина, какой.

– Могу дать две гривны, – внимательно рассмотрев пуговицы, предлагает "жучок". Я молчу о том, что сам заплатил за них десятку, чтобы не нарваться на ехидные замечания, а просто кладу их в карман.

– А это что? – не унимается "жучок", показывая на книгу.

Протягиваю ему Гагарина.

Он раскрывает ее, смотрит на автограф и замирает.

– Настоящий? – в этот момент он, мне напоминает охотничью собаку, сделавшую стойку перед дичью.

– От Васи, – говорю я.

Лучшей рекомендации не бывает. Вася у нас настоящий "домушник", разбирается в ценах "с лету", он эксперт по печатным изданиям.

– Могу кое-кому показать.

– Я и сам могу, ее показывать кому угодно, – с издевкой отвечаю я. – Мне деньги нужны.

– Сколько?

– Много, – отвечаю я, наблюдая за ним.

– Двадцать гривен?

Я молчу, пытаясь сообразить, кому и за сколько он продаст книжку, если готов отвалить мне двадцатку.

– Тридцать, – продолжает он.

Но неожиданный аукцион прерывает хозяин магазина.

– Брысь отсюда,– орет он, глядя на "жучка".

Тот испаряется, шепнув мне на ухо – "Пятьдесят".

Пятьдесят – это, конечно, круто. Мне как-то сразу расхотелось отдавать книжку Васе.

– Что хотел от тебя этот "спикуль", – спрашивает хозяин, и мы заходим с ним в магазин.

– Хотел книжку купить, – ответил я, протягивая Гагарина антиквару.

– Ну что ж, – говорит тот, рассматривая книжку. – Вещь достаточно рядовая. Юра, когда был жив, десятками подписывал их каждый день.

Я неопределенно хмыкнул.

– Ты, не хмыкай. Гагарин даже в Одессе был. Недолго, проездом, но все-таки был.

Он порылся в какой-то куче на столе и протянул мне газету. С газеты на меня весело смотрел Гагарин.

– Ну ладно. Был, не был. Книжка вам нужна?

– Возьму, но не дороже чем за полтинник.

– Хорошо,– сказал я. – Вам можно и за полтинник. Только скажите, какой из одесских полков участвовал в обороне Севастополя.

Он начал копаться в каком-то справочнике конца девятнадцатого века. Потом протянул мне листочек с выпиской и пятьдесят долларов одной бумажкой.

Я растерялся, соображая, где набрать денег на сдачу.

Увидав мое замешательство, антиквар сказал:

– Я могу дать тебе пятьдесят долларов бумажками поменьше, могу и гривнами. Такая книжка в Штатах, конечно, долларов двести стоит, но у нас ведь не Америка. Ты понимаешь?

Я его уже не слушал. Нежданно-негаданно на меня свалилась приличная сумма денег.

Правильно говорится в сказке: "Делай добро и бросай его в воду".

***

Уравнение с одним неизвестным.