Орден геноцида

– Да, конечно, – кивнула Мина.

– Тогда – погнали.

Гейсты смыкали кольцо вокруг нас, но делали это медленно – куда медленнее, чем должны были делать алчущие человеческой крови монстры. Наверняка даже такие тупые твари, как они, чуяли, что лучше лишний раз не лезть на тех, кто готовится умереть и забрать с собой в ад побольше врагов.

– …И вижу я отца своего, – сказал я.

– И вижу я мать свою, – сказала Хильда.

– Вижу я сестер и братьев своих, – сказала Вилли.

– Вижу я, как наяву, предков всех своих.

– Они зовут меня! – расхохоталась блондинка.

– К себе – на небеса! – зазвенел голос Мины.

– Где храбрецы… живут… вечно!

Твари бросились на нас.

Длинная – на весь двадцатизарядный магазин – очередь скосила сразу полдюжины всякой мелочовки. Я отбросил бесполезный «бергман» и достал палаш.

Рубанул одного бросившегося на крышу фрехтена, метнул вниз Волну пламени. Колющим выпадом пробил горло риппера, ударил воздушной косой…

Рядом стреляли и стреляли сестры, а когда опустели магазины, то начали отбиваться штыками.

Но гейстов лезло все больше и больше…

– Щиты! – скомандовал я, чувствуя, что отпущенное нам время истекает…

Сестры выставили защитные чары, и мы оказались заперты в подобии прозрачной клетки, стены которой задрожали от ударов клыков и когтей прущих и прущих на нас тварей.

И спустя пару мгновений ультразвук от подрывной машинки-фонографа, которую запустила Вилли, разрушил детонирующие пластинки в заложенных по всей деревне связках динамита.

Десятки взрывов слились в один, наложившиеся друг на друга ударные волны многократно усилили мощность, будто мы тут не два ящика, а половину вагона заложили…

А в следующее мгновение нас оглушило и снесло с крыши. Последнее, что я увидел, это летящая мне в лицо земля, усеянная телами гейстов…

Удар.

И кромешная темнота…

…темнота Камделире – Чертога Пустоты.

Я поднялся на ноги, попутно отмечая, что мой облик остался прежним – тем, новым, где я был одет в странную одежду, вооружен диковинного вида маузером и с магомеханическим протезом вместо левой руки.

Огляделся по сторонам… А когда я снова посмотрел перед собой, то увидел уже знакомую клубящуюся тьму с двумя алыми огнями буркал и пастью, полной острых зубов.

И что-то такая злость меня взяла, что я заорал:

– Да что тебе от меня нужно?! Что ты такое?!

– Лишь одно нужно мне, Конрад, – оскалилась Тьма. – Пожалуйста, сделай нас снова едиными.

– Да что это значит?! – крикнул я…

А затем Тьма рванула мне навстречу, пробивая грудь.

…Меня отшвырнуло прочь, больно приложив об землю. Я скривился от боли, закашлялся, но зато пришел в себя.

В ушах стоял непрекращающийся звон, перед глазами все плыло, а сил не было совершенно – ни первых, ни сакраментальных последних. Единственное, что я смог, так это лишь слегка перекатиться на бок, немного проморгаться и…

И увидеть, как по окутанной дымом от взрывов улице движется чудовище, которого я еще ни разу не встречал в своей жизни до этого дня…

Черная плоть тварей Ожога, торчащие белые кости и пластины, сочащийся ихор. Из спины монстра, похожего на диомедова коня, торчит человеческий торс. Будто бы с содранной кожей, но была ли она вообще на этой твари когда-нибудь? Алые точки зрачков в залитых темнотой глазницах. Лысая голова, напоминающая человеческую, – тоже словно бы освежеванная. Нечеловечески острые зубы в оскаленной пасти.

Из оскаленной зубастой пасти лошади на землю с шипением падают капли слюны, оставляя выжженные проплешины. Безглазая морда слепо таращится на меня.

Чудовище, которое я ни разу не встречал в своей жизни до этого дня?..

Гейст размеренно шагает ко мне, топча землю когтистыми лапами, оставляющими выжженные отметины. Останавливается. Протягивает свисающие до самой земли руки, оканчивающиеся неестественно длинными пальцами с острыми серповидными когтями…

И поднимает лежащих на земле Вилли и Хильду.

Меня придавливает к земле чудовищным напором расходящихся вокруг монстра волн магии. Даже дышать больно, не то что шевелиться…

– Мы снова встретились, дитя, – скалится лишенная кожи и покрытая черно-алой плотью голова твари.

Его челюсти не движутся, но я понимаю, что он… оно… говорит.

Что оно говорит со мной.

– И я снова спрашиваю, – скалится монстр, – кого мне оставить в живых?

Тварь чуть приподняла Хильду.

– Ее?

Чудовище тряхнуло Вилли.

– Или ее?

– Почему ты выбрал меня, а не ее, Конрад?! – кричит передо мной Хильда.

– Выбирай.

– Почему я, а не она?!

– Не разочаруй меня, дитя.

– Почему?!

– Потому что я не выбирал тебя… – прошептал я, чувствуя, как на меня рушатся видения… Нет, не видения.

Воспоминания.

Двор нашей усадьбы, до которой докатилась волна Потопа.