Орден геноцида

– Ну да, – фыркнула Хильда. – В Чердыни с важными охраняемыми объектами как-то не очень – тот же вокзал вспомнить. Едрить! Да усадьба бургомистра охраняется лучше, чем весь город!..

Блондинка осеклась.

Мы переглянулись между собой.

– Да не-э-э… – протянула Хильда. – Ну бред же. Если так хочется нашего городского голову шлепнуть, то разве ж нет вариантов попроще, чем угонять бронеход ради штурма его дома? Банально – по дороге куда-нибудь перехватить…

– Это если он куда-то ездит, иначе ждать можно до морковкина заговенья. Кстати, а когда бургомистр в последний раз куда-то выезжал даже в город? – задумалась Мина. – В смысле – лично выезжал, а не помощников отправлял. А то все сидит и сидит у себя в поместье…

– Нет, ну все равно! Вот если бы я чисто гипнотически…

– Гипотетически, – педантично поправила сестру Вилли.

– Да плевать, – отмахнулась блондинка. – Просто, ну даже если цель… сидит в логове или еще где схоронилась. Можно же ее оттуда выкурить или проникнуть и ударить точечно… Ну и вообще – яды, взрывчатка, засада… Да мало ли чего можно придумать! Но ставить на уши целый город, нанимать крупный отряд и угонять бронеход… Не, это уже ерунда какая-то.

– В сущности, а что мы знаем о нашем бургомистре? – сказал я. – Ну, кроме того, что он племянник князя.

– Алексей Борисович, лет шестидесяти, имеет титул барона, – немедленно отозвалась Мина. – Как маг, по слухам, слабоват – ранг восьмой, причем уже давно. Старшего Дара Рюриковичей нет. Есть двое сыновей и дочь. На людях бывать не любит, хотя приемы дает регулярно. Поговаривают, что увлекается книгами.

– Вот откуда ты все это знаешь? – с нотками зависти произнесла Хильда. – Про это уж точно в книжках не пишут!

– В книжках – нет, а вот газеты ты зря не читаешь, – сочувственно покивала Вилли. – Но еще не поздно одуматься, сестра.

– Ну тебя! Змеюка такая… Чтоб тебя кони покусали.

– Кстати! – всполошилась Мина. – А где наши лошадки? Ни одной не вижу у коновязи!

– Конокрады? – мигом оживилась Хильда. – Конокрады – это интересно! Всегда было любопытно, как это можно человека двумя березами распополамить…

– Березование больше не в моде, сестра.

– Старое доброе утопление в выгребной яме?

– Последний писк – посажение на кол.

– Причем на еловый, – хмыкнул я. – Он более колючий… Ау, кровожадные леди! Будете с кем из благородных болтать – не забывайте, что, мягко говоря, не у всех из них в чести милые крестьянские традиции вроде потрошения конокрадов и поджигателей.

– Но ведь это же зло в чистом виде! – воскликнула Хильда. – Что может быть отвратительнее вора?

– Скручерви? – иронически поинтересовался я.

– Ой, фу-у-у, Конрад! Зачем ты о них вспомнил только?!

– Душегуб не столь жесток, как вор типа конокрада, – авторитетно заявила Мина. – Душегуб человека быстро убивает, а вор обрекает на долгую голодную смерть… Так. Пойду спрошу у этого поручика, кто мог видеть наших лошадок.

– Да пошли уж все вместе, чего уж там…

Вернулись к «опелю» – дружинники аккурат закончили грузить наши трофеи.

– Прошу, господа и дамы, – махнул нам поручик. – Пора отправляться.

– Ваше благородие, а мы тут коняшек своих оставляли, перед тем как на поезд сесть. Не знаете, что с ними может быть? – обратилась к дружиннику Вилли.

– Всех лошадей забрали в полицейскую конюшню сразу же после взрыва.

– А мы на этом поедем, да? – Хильда кивнула в сторону роскошного «хорьха».

Дружинник странно посмотрел на сестру.

– Нет, конечно. Это за внуками бургомистра.

О-о-очень интересно… Так, значит, в поезде еще и княжеские родичи ехали?

Ладно, «опель» так «опель» – мы все-таки не привередливые, сейчас даже обычная телега устроила бы. Всегда лучше плохо ехать, чем хорошо идти.

Мы с Хильдой залезли в кузов грузовика; подали руки, помогая подняться Мине, а затем уселись, как и в поезде: я – посередине, сестры – по бокам.

Водитель включил фары, завел двигатель «опеля» кривым стартером, и мы неспешно покатились по ночной Чердыни.

Но прямо перед тем как отъехать, я успел заметить подходящих к «хорьху» людей. Я в общем-то даже не удивился, увидев в сопровождении пары дружинников знакомую по поезду даму-гувернантку с двумя детьми – спокойной русоволосой девочкой лет десяти и отчаянно зевающим пацаном лет семи.

И хоть рессоры военного «опеля» были столь «мягкими», будто их и не было вовсе, сначала задремали сестры, а затем и я сам…

Проснулся я, только когда мы уже подъехали к усадьбе бургомистра.

Конечно, спать, когда по округе еще лазили всякие вооруженные недобитки и смутьяны, – не самое разумное решение… Но я и так почти три дня не мог толком выспаться – сопротивление местных оказалось на удивление серьезным, так что в бой пришлось ввести все резервы и даже нам пришлось повоевать на передовой. Увы, но ОКИ явно просчиталось, посчитав, что на Печору хватит всего одной дивизии. С другой стороны – а где было взять больше войск? Даже с учетом помощи новгородцев больше дивизии в Печору перебросить не получилось…

Точнее – перебросить можно было и больше, а вот снабжать – нет.

Я втянул носом воздух и слегка поморщился – пахло неприятно. Пахло привычно – слишком привычно.