Орден госпитальеров

С тех пор, как ордены разбогатели и усилились, они стали соперничать между собой в борьбе за власть и земельные владения. Эти противоречия нередко выливались в кровавые распри. Даже папам не удавалось наладить между орденами более-менее прочные мирные отношения. Так, папа Александр III пытался в 1179 г. выступить посредниками между орденами госпитальеров и храмовников в такой форме, как если бы речь шла об установлении мира между двумя враждебными государствами. Но межорден-ские распри продолжались еще очень долго. Спустя 50 лет, в 1235 году папа Григорий IX (1227–1241 гг.) был вынужден официально поставить орденам в вину то, что они, вопреки своим прямым обязанностям, вредят Святой Земле своими непрерывными стычками по ничтожным поводам (например, из-за права владения несколькими мельницами), вместо того, чтобы защищать страну от мусульман[313].

В лице Роджера (Роже) де Мулэна, магистра Иерусалимского Госпиталя в 1177–1187 гг., Орден госпитальеров вновь обрел выдающегося военного вождя и организатора. Он не только, в соответствии с заветами своих великих предшественников, всемерно поддерживал беспрекословную дисциплину и высокий боевой дух в рядах собственного ордена, но и выступал в качестве опытного советника владык крестоносных государств. Наилучшим свидетельством выдающейся личной храбрости магистра явилась его героическая смерть в бою с сарацинами. Из орденского Устава, названного его именем, явствует, что он, невзирая на вышедшую на первый план военную деятельность госпитальеров, по-прежнему уделял неослабное внимание изначальным задачам и духу странноприимцев, служению бедным, больным и убогим. Под его председательством Генеральный Капитул госпитальеров в 1181 г. осуществил ряд нововведений, поставивших Госпиталь во главе всех известных в ту пору на христианском Западе странноприимных домов.

С появлением на исторической арене Саладина — одного из крупнейших военных вождей в истории ислама — резко усилилась военная деятельность мусульман, направленная против крестоносных государств. Арабский мир, раздробленный, до появления Саладина, на ряд постоянно враждовавших и воевавших между собою довольно мелких государств, был им объединен в единую исламскую державу, охватившую территорию государств крестоносцев с юга (со стороны Египта), с востока (со стороны Сирии) и с севера (со стороны Двуречья). Параллельно с укреплением исламских сил «развитие» крестоносных государств шло в прямо противоположном направлении. Правление сменявших друг друга на иерусалимском троне слабых и больных королей, внутренние потрясения в следствие борьбы за власть и междоусобиц, кровавые столкновения между соперничавшими духовно-рыцарскими орденами приводили ко все возраставшей политической и военной слабости «франков» на Востоке.

В своей борьбе против соперничавших с ним исламских государств и крестоносцев Саладин искусно использовал политические и военные столкновения между своими противниками. В 1179 г. он одержал блестящую победу над крестоносцами у реки Литанни, притока Иордана в его верхнем течении. Разгромленное Саладином христианское войско обратилось в беспорядочное бегство. Все воины Креста, не успевшие переправиться на палестинский берег Литанни, были перебиты. Среди многочисленных пленных, попавших в руки Саладина, находился и магистр храмовников, Одо де Сент-Аман[314]. Саладин планировал обменять главу тамплиеров на знатного исламского пленника. Но Великий Магистр Ордена Храма был настолько горд, что заявил, будто «нет на свете сарацина, равного ему», и что ему нечего предложить в качестве выкупа, кроме пояса и кинжала. Гордый Одо де Сент-Аман никак не мог смириться с потерей свободы, тем не менее он предпочел умереть в дамасской тюрьме спустя год после своего взятия в плен.

Однако постоянное участие госпитальеров в военных сражениях, их желание получать за это участие все больше и больше земельных владений, стало не только причиной частных конфликтов с тамплиерами, но достоянием гласности в Риме. Около 1180 года папа Александр III вынужден был напомнить Великому Магистру госпитальеров Роже де Мулэну о необходимости заниматься в первую очередь своей исконной задачей — служением убогим и больным во Христе Иисусе, браться же за оружие следовало только в случае настоятельной необходимости защиты границ Иерусалимского королевства от мусульманской агрессии.

В этом послании, которое датируется 1178–1180 гг. папа, в частности, писал: