Орден Сумрачной Вуали

– К тем, кто смертельно болен и кого мы не можем вылечить другими методами. Да, Тилвас, это действительно сложно, – старичок поднял ладонь, не давая мне задать новый вопрос, – понимать, что с помощью духов можно помочь далеко не всем, ведь больных больше, чем рёххов. Дух подселяется навсегда: он освободится только в момент смерти человека, потому что иначе все болезни, которые лечит магия рёхха, мгновенно вернутся. Но я верю, что лучше так, чем никак, – сэр Айтеш помолчал, прежде чем со вздохом добавить: – Пусть даже наш выбор построен на циничных рассуждениях о том, чья жизнь сейчас особенно нужна обществу… И все же. Если у тебя есть двадцать ампул с лекарством и сто умирающих, будет очень глупо выбросить эти ампулы вместо того, чтобы спасти хоть часть людей, так я считаю.

Позже я узнал, что эта реплика была завуалированным упреком госпоже Галасе Дарети, которая в свое время категорически отвергла приглашение вступить в Орден. Галаса верила, что, если кому-то суждено умереть – он должен умереть, и приплетать сюда духов – дурная затея, противоречащая некоему всеобщему замыслу.

– Тем более, – говорила целительница, объясняя свою позицию, – они ведь не смотрят в глаза тем, кого не вылечат. Организация тайная, о ней узнают лишь те, кому повезло.

– А разве это так уж важно – смотреть в глаза? – возразил я. – Иногда лучше не знать.

– Знать нужно всегда.

– По-вашему, они злодеи? – я многозначительно подвигал бровями.

– Нет, совсем нет, – со вздохом признала Галаса. – В Ордене состоят нормальные люди, которые верят, что делают доброе дело. И, наверное, действительно делают его до некоторой степени… А еще они безобидные. Они даже смирились с тем, что я знаю о них: по идее Орден стирает память всем провалившимся кандидатам, но со мной этот трюк не прошел, потому что мой дар быстро возвращает мне воспоминания. И за это никто меня не убил и даже не пригрозил расправой: меня просто по-человечески просят молчать, иногда напоминая об этом конфетами. Ты не в счет, – улыбнулась она, – ты же хочешь с ними работать, как я поняла?

И да, она поняла правильно. В общем и целом мне понравился Орден Сумрачной Вуали.

Я согласился стать переговорщиком – то есть специалистом, который находит рёхха, предлагает ему подселение, обсуждает с ним все нюансы, а потом помогает духу перейти в специальный артефакт Объединения, из которого рёхх уже попадет в «своего» человека.

– Официально мы сможем принять тебя только после тестового задания, – объяснял сэр Айтеш. – Если ты не справишься с ним или просто поймешь, что не хочешь работать с нами, – это нормально.

Идеальный шеф!

В итоге я просто не мог дождаться окончания университета и выпускного: настолько мне хотелось отправиться на первую миссию.

Меня попросили поехать на север архипелага Шэрхенмисты и попробовать найти там певчую птичку слявкойли.

– Когда найдешь птицу, нужно будет договориться с ней. Объяснить все плюсы и минусы. Потом – с ее разрешения – втянуть ее в артефакт и вернуться с ним, чтобы здесь мы провели ритуал. Если слявкойли не захочет присоединяться – ничего страшного, есть еще много свободных рёххов, мы найдем кого-то другого.

Сэр Айтеш вручил мне загадочный стеклянный диск с вырезанной серединой – так называемое внешнее кольцо артефакта Объединения. Дырка в центре артефакта была очень странной формы. Это сделано специально: только когда в нее вставят подходящую внутреннюю часть и проведут назначенный ритуал, дух перейдет в клиента. Артефакт Объединения был невероятно сложной штукой, чей механизм держался в тайне (естественно) и который лучшие артефакторы Шэрхенмисты разрабатывали веками. Без шуток. Веками.

– Ну, с богами-хранителями! – сэр Айтеш попрощался со мной туманным летним утром, и я отправился на север.

Поиски слявкойли шли очень долго и привели меня на скалистый остров Нчардирк. Действующий грязевой вулкан, высокогорные кедровые рощи, скалы и ущелья, море и всего одна деревушка – такой была эта неблагополучная земля, путь до которой занял почти месяц: лодки между северными землями, широко разбросанными по морю, ходили очень редко.

Но именно на таких удаленных территориях нередко обитали рёххи, которых пугала активная жизнь главного острова Шэрхенмисты.

В Нчардирке мне – молодому, веселому и очень редкому гостю – были рады. Жители деревни думали, что я картограф – я представился так, чтобы оправдать свой интерес к дальним и пустым территориям острова, куда собирался отправиться в одиночестве. Селяне подарили мне амулет со своим гербом – огромный и вычурный медальон в виде двуглавого ворона. Он выглядел до одури жутко, но я надел его, чтобы им было приятно…

Путешествовать в одиночку по промозглым, туманным нагорьям Нчардирка оказалось невероятно тяжело. Мне кажется, до того в моей обласканной благами жизни не было ни намека на подобные испытания.