Орден Жёлтого Дятла

Хотя Педриньо уже целую неделю именно этого и добивался, он все-таки был глубоко поражен и взволнован. Ему даже пришлось спуститься к ручью и выпить пару глотков воды, чтоб хоть немного успокоиться. Вода произвела должное действие. Педриньо набрался духу и, хотя бревно стонало не переставая, отрубил от него кусочек и опрометью бросился бежать, задыхаясь от восторга.

Вбежав во двор, он чуть не наткнулся на Эмилию. Кукла сидела на крылечке, болтая ногами и насвистывая «Плыви, моя лодочка» с самым что ни на есть невинным видом.

— Я нашел, Эмилия! — крикнул мальчик еще издали.

Она ответила, изобразив на лице полное равнодушие:

— Что, собственно, ты нашел, Педриньо?

— Говорящее дерево, что ж еще! Что я мог еще найти, когда я только это и ищу!

— Ну что ж, желаю удачи! — передернув плечиком, проговорила маленькая лиса, не поднимая глаз и ковыряя палочкой землю.

Педриньо обиделся, сказал ей какую-то грубость и убежал. Он влетел в дом как ветер — ему не терпелось рассказать всем, как бревно стонало.

— Вы даже не представляете, что за ужас! — кричал он не переводя дыхания. — Бревно стонало, честное слово, как человек, стонало: «ай, ай! ай!» Еще даже голос похож был на графа. У меня прямо дух захватило, правда! Никогда б не поверил, кабы сам не слыхал! Чудеса!…

Педриньо пришлось несколько раз повторить эту историю. Кусок дерева переходил из рук в руки: его щупали, нюхали, лизали… Только тетушка Настасия не отважилась подойти: глядела издали и крестилась…

Все обсуждали необыкновенное событие. Все? Не совсем: граф и Эмилия воздержались от обсуждения. Граф притворился, что поглощен чтением учебника по алгебре, хотя украдкой, краешком глаза, внимательно наблюдал всю сцену, тихонько посмеиваясь. А Эмилия подсматривала из-за двери. Потом она ушла, затыкая рот рукой, чтоб не расхохотаться. Придя к себе, она достала бесхвостую лошадку, посадила к себе на колени и зашептала ей на ухо:

— Педриньо попался на удочку и теперь уж, верно, тебя не отберет. Ура! Ура! Ты моя, моя, моя, и теперь я буду целый день с тобой играть! И вот что, Ваша Милость: раньше всего мы вам хвост приделаем. Ну где это видано -лошадь без хвоста? Я для вас, уважаемая лошадушка, достану роскошный хвост из петушьих перьев. Поняли? Это гораздо более модно, чем этот ваш конский волос, который только на матрацы и годится. Поняли, сеньора Лошадка, Лошадушко де Конек?

Ну, рот нараспашку, язык на плечо — понесла наша Эмилия! И целый вечер, пока она бродила по двору, ища перышко для своей лошадки, она все говорила, говорила…

Глава 3. Конкурс.

Теперь, когда говорящее дерево было найдено, оставалось только сделать из него куклу — и брат Буратино будет налицо! Но что за чудо: сколько Педриньо ни колол перочинным ножиком свою находку, сколько ни тряс, кусок бревна оставался нем, как рыба.

— Вот тебе и на! — воскликнул Педриньо. — Бревно так стонало, что просто сердце разрывалось, а эта палка и не пискнет! Дичь!…

Эмилия, испугавшись, что ее хитрость может раскрыться, сразу же отозвалась:

— Донна Бента на днях говорила, что настоящее горе всегда немое. Бедная палка, верно, очень страдает, что ее разлучили с родным бревном, и потому молчит, — вышитый нос Эмилии дернулся, изображая сочувствие палке, — вот увидишь, она успокоится и так раскричится, что придется уши затыкать! Вот увидишь!

Граф кашлянул и украдкой бросил восхищенный взгляд на Эмилию: до чего ж хитра!

Речь Эмилии повлияла на Педриньо, и он решил все-таки сделать из немой палки куклу: может, и правда потом оживет. Но как сделать? Каждый представлял себе брата Буратино по-своему… В результате разгорелся такой спор, что Педриньо решил устроить конкурс. Пусть все нарисуют проект, и чей проект победит, по тому и будут вырезать.

— Объявляю рисовательный конкурс! — крикнул Педриньо. — Внимание, все! Останавливаются все работы! Бабушка, брось шитье и возьми в руки карандаш! Тетушка Настасия, отойди от печки! Все рисуйте!